Продолжение

[Артанис]

*не по теме* А как оказалось, я одна сегодня была готова к психологии. В мою честь прозвучали апплодисменты и нестройное "гип-гип ура" одногруппников, а препод так вообще поклон отвесил...

Часть II

==Дорога откровений==

Сознание вернулось резко и как-то сразу.

Мист лежала и думала, стоит ли открывать глаза, одновременно пытаясь разобрать заговорщический шепот, слышавшийся сквозь веселый хруст сгоравших веток.

Рядом кто-то засопел, и голос Нира ворчливо произнес:

– Бросай притворяться.

Мист открыла глаза и осуждающе на него посмотрела.

– Хоть бы раз сделал вид, что веришь в мои актерские потуги.

– Хорошо, – парень серьезно кивнул, – в следующий раз – непременно.

Мист с тихим «ой!» села – в голове зашумело от резкой смены лежачего положения. Придвинулась к другу и, настороженно оглядывая вооруженных людей, спросила шепотом:

– Долго я так валялась?

– Да минут пятнадцать, – махнул на нее рукой Аинир и, опережая гневное восклицание, пояснил: – Мы пытались тебя растолкать, ты как-то не пожелала очнуться.

Теперь Мист сверлила угрюмым взглядом своего нареченного, шепчущегося с воеводой.

– А он что-нибудь сказал?

Аинир покачал головой.

– Неа. Так с той поры и шушукаются. Я пробовал подслушать, но…

Нир душераздирающе вздохнул. Мист покосилась на него, но промолчала.

Тут Вирн поднял голову и, заметив Мист, направился к ним.

И Аинир, и Мист повернулись к нему, лицо первого излучало любопытство, второй – не предвещавшую ничего хорошего насупленность.

Вирн неуверенно потоптался на месте и опустился рядом с ними, бросая умоляющие взгляды на девушку.

– Ну, поведай нам свою историю, принц, – особенно язвительно выделила обращение эта самая девушка. Мист просто не знала, как с ним теперь разговаривать. «Но заискивать – ни в жизнь, это уж точно!»

– Да какой я принц? – досадливо поморщился тот.

– О? – нарушил тишину Нир. – Может, который сын короля?

– Аинир, – Вирн устало потер переносицу, – неужели до славного Ельника новости не доходят? Вы не знаете, сколько лет нашему королю?

Мист и Нир переглянулись.

– Что-то около тридцати, – неуверенно промямлил парень, его никогда не интересовали подобные вещи. – Я на самом деле думал про старого хры… хм, короля Хока. К новому пока не привык – Посвящение было совсем недавно.

Вирн сосредоточенно ломал найденную у ноги палочку. Мист непроизвольно поежилась, глядя на него. Вдруг непреодолимо захотелось прижаться к нему и услышать, что все будет хорошо. Потому что внутри возникла стойкая уверенность в обратном.

Наконец, Вирн разлепил губы:

– Лайл мой кузен. Мой отец был вторым сыном, корона досталась Хоку. – Пальцы крошили хворостинку до маленьких огрызков, которые отказывались ломаться дальше и безжалостно отправлялись на сожжение. – Отец был хорошим человеком. Он любил конные прогулки на рассвете, любил вытачивать из дерева безделушки. Безумно любил мою мать. Боготворил ее. А она любила власть, которую он дать ей не мог. Не знаю, почему она вышла замуж за отца, быть может, вначале в их отношениях и была любовь. – Еще один огрызок полетел в огонь. – В общем, окончание этой истории поучительно. Отца отравили. Мать повторно вышла замуж, заодно получила корону. Мое воспитание всецело поручили наставнику. А в 18 лет я ушел из дома. Правда, Хок до последнего был убежден, что это он меня выгнал. И почему-то всегда этим гордился.

– Мм, – неуверенно начала Мист и опустила взгляд на свои руки. – Но Лайл старше тебя.

– Он сын от первого брака дяди. – Вирн бросил в костер последний огрызок и переплел пальцы. – Вы что же, правда ничего не знаете о королевской семье?

Мист что-то нечленораздельно пробормотала и усмехнулась:

– А оно нам надо? Со своими бы проблемами разделаться… А куда ты постоянно уходил?

– В замок и уходил. Конечно, мне есть за что ненавидеть Хока и не искать общества матери, но Зору я в этом гадюшнике надолго оставить не мог. – Он вдруг тепло улыбнулся. – И только из-за нее я готов простить их обоих. Конечно, Атаниэль – мой наставник – за ней присматривает, но я все равно беспокоюсь.

Нир негромко присвистнул.

– Н-да, друг, ну и история у тебя… а сестрицу-то твою, я, оказывается, знаю. Довелось нам с Бриоттом спасать ее от разбойников.

Мист разглядывала напряженный профиль своего нареченного. Потом придвинулась и обняла Вирна.

– Прости меня… – прошептал он.

– Не нужно, – оборвала она его и прижалась губами к его взлохмаченной макушке. – Не нужно…

Аинир, тактично отвернувшись, разглядывал коней и стражников…

* * *

К утру зарядил мелкий дождик. Морось висела в воздухе. На душе было так же погано и серо. Мист сжала в руках поводья, глядя на приближающиеся стены замка. Как же ей хотелось развернуть коня и ускакать прочь! Вместо этого она негромко обратилась к Вирну:

– Как же тебя нашли?

Парень пожал плечами.

– Они просто ехали в Ельник. Груж сказал, что Арха выставила соглядатаев, чтобы всегда знать, где я. – И, поняв молчаливый вопрос Мист, не решившейся задать его вслух, добавил: – Я давно зову мать по имени.

Мист кивнула и отвернулась, закусив губу.

Замок их встретил опущенным мостом и улыбающимся стражником, проводившим их до массивного каменного крыльца.

Видимо, предупрежденные заранее, на верхней его ступени стояли две женщины. Одна – высокая, изящная, с красивым неулыбчивым лицом, на котором застыла маска вежливой невозмутимости. Другая – гораздо моложе, по-детски угловатая, уступающая первой и красотой, и статью. Но на ее лице тут же расцвела улыбка, и девушка, перепрыгивая через ступеньку под осуждающим взглядом матери, сбежала вниз и бросилась в объятия спешившемуся Вирну.

– Зора! – Он подхватил ее и закружил. – Неужели так быстро соскучилась?

Принцесса в ответ только крепче обняла его.

Аинир и Мист скромно стояли в сторонке, чувствуя себя во всем этом каменном великолепии неуютно и совершенно не в своей тарелке.

Тем временем старшая женщина тоже спустилась вниз, а Зора, вспомнив о манерах, чинно встала рядом с братом.

– Матушка, Зора, – Вирн как-то неуловимо преобразился, гордо распрямившись и добавив холодной отстраненности голосу, – позвольте представить вам моих друзей, Мист и Аинира.

Мист почувствовала себя обиженной, когда он представил ее просто как друга, но постаралась это скрыть и приложила все усилия, чтобы ее неуклюжий реверанс был более-менее достойным.

– А это королева Арха и моя сестра Зора, – закончил Вирн.

Королева, если и удивилась такому представлению, то ничем этого не выдала, величественно склонив голову.

Зора же вновь нарушила этикет.

– Здравствуй, Мист, – она улыбнулась рыжеволосой девушке, – Вирн много о тебе рассказывал. – Мист удивленно улыбнулась в ответ и покосилась на Вирна, стоявшего с непроницаемым лицом. – Здравствуй, Нир. Как себя чувствует Бриотт?

Аинир потрясенно округлил глаза:

– Вы… Вы помните меня, принцесса? – Принцесса, улыбаясь, пару раз кивнула. – А, да, а Бриотта я давно не видел. Но, наверное, хорошо.

– Пойдемте внутрь, – впервые заговорила королева, рукой указывая на внушительные деревянные двери с металлическими заклепками. – Я велела накрывать стол к завтраку.

* * *

После завтрака их развели по комнатам. Мист чувствовала себя последней деревенщиной во всем: начиная с одежды и спутанных ветром волос и заканчивая элементарным незнанием этикета. Дома-то она вполне обходилась большой и маленькой ложками, вилкой и ножом, а порой и вовсе руками. Но дома-то все свои! А здесь, несмотря на чудовищный голод, она с тоской и апатией смотрела на великолепие блюд, богатство сервировки и изысканность окружающих ее предметов. Да и Вирн, казалось, совершенно не обращал на нее внимания, и от этого было обидно до слез. Что изменилось-то со вчерашнего вечера, ускользающего тепла костра и осторожных поцелуев перед коротким сном?

В дверь тихонько постучали, потом в образовавшийся проем просунулась темноволосая головка Зоры.

– Можно?

Мист кивнула, откладывая щетку для волос, с помощью которой безуспешно сражалась с колтунами на голове.

Зора шмыгнула внутрь и с ногами забралась на огромную кровать.

– Так здорово, что ты приехала! Теперь мне будет с кем поболтать. А то маме всегда не до меня. Лайл болеет, и, кроме того, он Лайл! А Вирн бывает редко, и с ним не обо всем поговоришь, как и в Атаниэлем…

При упоминании этого имени принцесса смешалась, чуть покраснела и улыбнулась своим мыслям. А Мист смогла вставить:

– Но, принцесса, боюсь, Вам со мной будет неинтересно, и потом, я здесь ненадолго.

– Ой, давай на «ты»? И мне все-все о тебе интересно, ведь Вирн тебя любит, значит, ты очень хороший человек. И почему ненадолго? – на одном дыхании выпалила Зора.

Мист опустила глаза.

– Мне нужно встретиться с сестрой.

– Я бы хотела, чтобы у меня была сестра, – вздохнула Зора. Потом резко сменила тему: – У тебя такие красивые волосы! Можно их расчесать?

Мист испуганно дернулась: принцесса? расчесывает волосы? мне? Но Зора уже взяла щетку и осторожно провела ею по длинным золотистым прядям.

– И глаза, – продолжила она. – Я никогда не видела таких серых глаз.

Мист было не по себе. Она сидит в роскошной комнате королевского замка, а принцесса осыпает ее более чем неброскую внешность комплиментами?

Дождавшись, когда Зора закончит с расчесыванием, Мист повернулась к ней и задала давно крутившийся на языке вопрос:

– Зора, ты здесь счастлива?

Принцесса удивленно выгнула брови:

– Да. Почему ты спрашиваешь?

Потому что женщина, отравившая мужа, вряд ли способна дарить любовь детям, даже своим.

Но вместо этого сказала:

– Просто я бы, наверно, не смогла здесь жить.

– Да? Нет, это тебе только кажется! Хотя мне иногда тоже хочется быть самой по себе – как Вирн! Идти, куда хочешь, делать то, что хочешь… Ой, ты же, наверное, хочешь вымыться, – снова резко сменила тему она. – Я прикажу, чтобы принесли горячей воды для ванны. А мы пока найдем тебе платье!

Мист, осторожно переведя дыхание, последовала за Зорой.

* * *

– Мист?

– Мм? – Мист пыхтела за ширмой, зашнуровывая маленькую черную жилетку-корсет, шедшую в комплекте к обманчиво простому на вид белому платью с зелено-голубой ручной вышивкой.

– А вы с Вирном целовались?

Мист поперхнулась и высунулась из-за ширмы. Зора вновь сидела с ногами на ее кровати. Ванну уже унесли.

– Что? – Зора посмотрела на нее. – Не у Вирна же мне спрашивать. Он ведь парень!

Мист недовольно проворчала себе под нос о мелких любопытных пигалицах и, вновь пряча голову за ширму, ответила:

– Да, целовались.

Оживленное ерзанье заставило ее тяжело вздохнуть.

– А это больно? А нос не мешает? А…

– Нет, – прервала ее Мист и шагнула под оценивающий взор. – Ну? – Юбка приятно шуршала, обволакивая ноги, длинные рукава «фонариками» пузырились на руках, и сама Мист чувствовала себя в таком наряде много увереннее.

– Ты красавица! – выдохнула Зора. – А теперь сделаем тебе прическу!

* * *

Зашедший без стука Вирн решил, что ошибся дверью, и смущенно потупился, чтобы извиниться. И даже открыл рот, когда его ушей достиг негодующий голос сестры:

– Вирн’атриэр, тебя не учили стучать, прежде чем заходить в комнату девушки?!

Вирн недоверчиво поднял взгляд и ошарашено уставился на стоящих у зеркала девушек. Первой, темноволосой, всем своим видом излучающей возмущение, явно была его сестра. А вторая, смеющаяся легко и знакомо незнакомая красавица…

– Мист? – пораженно прошептал он.

Мист скрестила на груди руки и скептически посмотрела на него, а потом повернулась к стоящей рядом девушке.

– Зора, похоже, ты заморозила его своим взглядом. Отомри уже, нареченный мой.

Вирн сделал два неуверенных шага вперед, но тут пришла в себя от неожиданного известия Зора.

– Нареченный? – повторила она. – Мист, это ведь не шутливое обращение?

Лицо Мист виновато вытянулось.

– Я… – она замялась, внутри злясь на свой длинный язык и бестолковые мозги, а еще больше – на Вирна, поставившего ее в глупое положение.

– Вирн, почему ты не сказал? – глаза Зоры гневно сверкнули.

– Потому что нареченный – это не суженный, правда, Вирн? Это ничего не значит, – Мист грустно на него посмотрела. Страшная догадка только сейчас пришла ей в голову: он стыдится ее, стыдится сказать, что хочет назвать суженной девушку из небогатой семьи.

– Нет, Мист, нет-нет-нет! – Вирн бросился к ней и стиснул в руках ее пальцы. – Посмотри на меня. Я никогда – слышишь, ни на секунду – не устыдился знакомством с тобой. Зора, – обратился он к сестре, – ты ведь прекрасно знаешь Арху, и себя ты тоже знаешь.

Зора кивнула, но было видно, что она обижена.

– Я бы не рассказала ей, если бы ты попросил. Постаралась бы, – со всхлипом добавила она, пряча слезы.

– Я знаю, сестренка. Прости, – хрипло проговорил Вирн, обхватывая ее лицо ладонями и большими пальцами вытирая слезинки. – Но я боялся Архи, хотя она, скорее всего, и так уже все знает, раз выслала за мной шпионов. Подстраховаться все равно не помешает. Прости, – повторил он, глядя на Мист, – что не представил тебя по правилам.

Слишком часто извиняешься в последнее время, вертелось у нее на языке, но она сдержалась, понимая, что это слишком грубо и несправедливо. Как можно обижаться на то, что о тебе так беспокоятся?

Затянувшееся молчание нарушил вежливый стук в дверь. В комнату шагнул слуга, объявив, что «их Величество просили звать к обеду».

* * *

Потом Мист еще долго с содрогание вспоминала трапезы в замке. Хотя от голода живот судорожно сжимался, первый же проглоченный кусочек вставал у нее поперек горла, и она нервно гоняла по тарелке остальную пищу. Вирн словно каменел за столом и ни разу не смотрел в ее сторону. Даже Зора как-то сникала и совсем не улыбалась. Мист только диву давалась, как одна невозмутимо сидящая во главе стола женщина могла настолько подавляюще действовать на всех вокруг. Лайл, скошенный таинственной болезнью, о которой и говорили-то, не повышая голоса, был слишком слаб и к столу не выходил.

Поздно вечером Мист решила попытать удачу на кухне. Живот протестующе ворчал, что ему недодали ежедневную порцию пищи, и Мист сдалась: в конце концов, она действительно обычная простолюдинка, и какое ей дело до того, что подумают слуги?

Тем не менее, она крадучись прошла по коридору третьего этажа, на цыпочках спустилась по лестнице и со вздохом облегчения толкнула дверь кухни. И замерла на пороге, пораженная открывшейся ее глазам картиной. За потемневшим от времени столом для слуг застыли с глупыми лицами ее друзья: Вирн с поднесенной ко рту ложкой, Аинир с набитым ртом, Зора, облизывающая палец. Пару мгновений Мист глазела на них, а потом захохотала. Ее друзья присоединились к ней сдавленным похрюкиванием.

Нир похлопал рядом с собой по скамейке, спешно дожевывая и проглатывая картошку.

– Давай, наведайся к сковородке и садись.

Мист направилась к плите, где необъятных размеров повариха в смешном чепчике с порыжевшем по краям кружевом и стареньком халате с дыркой на подоле уже протягивала ей тарелку с жаренной вперемешку с яйцом картошкой. На краю тарелки лежали три кусочка соленого сала, хлеб, огурец и помидор. Мист с благодарностью улыбнулась. Затем вернулась к столу и, перекинув заплетенную на ночь косу на спину, с аппетитом набросилась на еду.

Повариха, зевая во весь рот, убрала все с плиты и, тяжело ступая к двери, проговорила:

– Зора, зайчонок, вы – главное – замочите тарелки, а помою-то я их и сама, утром.

– Ну, что ты, мы все уберем, – заверил ее Вирн. – Спасибо, Лавия.

Она кивнула и, пожелав всем «доброй ночи», удалилась.

Нир хмыкнул и лукаво покосился на рыжеволосую девушку:

– А я тут как раз гадал, то ли ты худеть решила…

Мист в ответ двинула его локтем в бок.

Они еще какое-то время сидели, подшучивая друг над другом. Мист узнала, что идея подкрепиться пришла к ним в головы совершенно независимо друг от друга. Хотя Вирн и Зора столкнулись в коридоре, а Аинира они повстречали на лестнице. Потому и одеты все были примерно одинаково: юноши в каких-то безразмерных штанах с пузырями на коленях и не менее непрезентабельных рубахах, застегнутых на животе на две уцелевшие пуговицы (Нир: нашел на дне шкафа, ума не приложу, как там завалялось; Вирн: э, ну, просто старые вещи… – с нежностью: – любимые, выбрасывать жалко). Зора – в цветастом, чуть полинялом халатике (выпрошенном у одной из горничных и нежно лелеемом). И сама Мист – в широких поношенных шароварах и топике от пижамы.

– Хороша компания, – хохотнул Вирн, вгрызаясь в помидор.

И ту в тускло освещенной кухне появилось еще одно действующее лицо. В белом балахоне, с бледным лицом – Мист решила, что это фамильное привидение, и как раз раздумывала, орать ей или нет, когда Зора вскочила с места и бросилась к призраку.

– Лайл, ну что же ты! Прости-прости-прости! Я к тебе заглядывала, но ты спал, и я решила тебя не беспокоить. Нэль говорит, что сон – лучшее лекарство, а уж он-то в этом понимает. Ой, ты же не знаешь – Вирн вернулся. А это Мист и Аинир, – тараторила принцесса, усаживая брата во главе стола, справа от него оказалась сама Зора, слева – Нир.

Нир и Мист тоже поспешно поднялись на ноги и неуклюже приветствовали своего короля поклоном и реверансом.

Король устало прикрыл глаза и едва заметно кивнул, разрешая им садиться.

– Лайл, – холодно приветствовал кузена Вирн.

– Вирн, – голос короля дрогнул.

Личико Зоры беспомощно вытянулось.

– Вирн, Лайл очень изменился за то время, что тебя не было.

– Не верю я в столь скорые изменения.

Мист устало вздохнула, с удивлением услышав такой же вздох от своего короля. Из обрывков фраз окружающих и – особенно – Вирна и Зоры у нее составилось определенное впечатление о короле Лайле как о недалеком пустоголове, мало заботящемся о других. Тот же, кто сидел сейчас во главе стола, был просто усталым изнуренным болезнью мужчиной, который, совершенно очевидно, хотел примириться с братом.

– Вирн, – негромко начал он, – я умираю. – Вирн от этих слов вздрогнул, будто его ударили, и впервые прямо посмотрел на Лайла. – Я прекрасно знаю это: леди Арха не имеет привычки утаивать подобные вещи. Знаю я и то, что следующим королем станешь ты. Но я не хочу умереть, оставшись недругом собственному брату. Да, в прошлом у нас было много неприятных ссор, презрения с моей стороны – и упертости с твоей. Но годы изменили нас обоих. Я только надеюсь, что в моем случае не слишком поздно, чтобы хотя бы попросить прощения.

Теперь все взгляды были устремлены на Вирна. Он нервно почесал бровь и прочистил горло.

– Честно сказать, я даже не помню, по какому поводу была наша последняя ссора… Мир?

Лайл с облегчением перевел дыхание и кивнул:

– Мир.

Зора, все это время стоявшая рядом с Лайлом, издала обрадованный писк и обхватила брата за шею. Затем быстро чмокнула в висок и пригладила золотые вихры.

– Лайл, ты молодец, – выдохнула она. Тот смущенно улыбнулся.

– Кстати, – Вирн положил на стол согнутую в локте руку и подпер ею голову, – на правах подписавшего перемирие хочу сказать тебе: глупо хоронить себя заживо. Да что у тебя за болезнь-то?

Лайл пожал плечами. Зора поставила рядом с ним кружку молока и булочку.

– Никто не знает, – сказал он, отпивая. – Врач мнется, а леди Арха с ее завидной прямотой говорит, что это наказание за беспутную жизнь.

– Глупость какая-то, – брякнула Мист и, поняв, что сказала это вслух, поспешно выдавила: – Извините. Это я так…

Лайл лукаво улыбнулся и вдруг показался Мист похожим на Вирна. Хотя они и были разные, некоторые черты были общими: и светлые волосы, и синие глаза, – в отличие от темнокудрой кареглазой Зоры. Лайл был выше Вирна и шире в плечах.

Сейчас он был осунувшимся, истощенным болезнью – с посеревшим лицом, ввалившимися глазами с синими кругами под ними, чуть подрагивавшими ослабевшими пальцами. Но, несмотря на это, было видно, что он очень привлекателен – властной, суровой красотой. Как холодный ветер с гор, подумала Мист, против летнего и солнечного Вирна.

Вирн снова кашлянул: дружеская беседа с кузеном была слишком непривычна.

– А, хм, почему ты пришел сюда? Разве у тебя не постельный режим?

Лайл и Зора переглянулись.

– Ну… – король покрутил кружку между ладоней.

– Мы с Лайлом решили, что ему не помешает нормальная еда, да и размять ноги тоже полезно, – подала голос принцесса. Она подлила ему молока и принесла еще одну булочку и мед. – Его ведь держат на лекарствах и противном бульоне. Не курином – точно. Я пробовала. Гадость наиредчайшая. Так что утром он вялый и безвольный после лекарств, всю вторую половину дня его выворачивает страшным образом. Мама говорит, это выходит болезнь. Как по мне – так последние силы, а не болезнь, – пробормотала Зора. Лайл покорно жевал булочку, совершенно не возражая, что сестра столько подробно рассказывает о нем. – А вечером он становится более-менее бодрым, и мы вот уже неделю тайком пробираемся на кухню, подсыпав в чай седелки снотворное.

– Леди Арха была бы весьма недовольна, узнай она об этом. Она очень заботится о том, чтобы указания врача соблюдались неукоснительно.

Мист пыталась вспомнить, что напоминает ей этот рассказ, но мысль постоянно ускользала, отчего девушка злилась на себя все больше и больше.

– Говорят, завтра приезжает твоя невеста, Лайл, – вновь резко сменила тему Зора.

Лайл едва не подавился.

– Мне ничего об этом не сказали. – Он напрягся и посерьезнел. – Что ждет бедную девушку? Вместо забот о свадьбе – подготовка к похоронам. Но есть и светлая сторона: ей не придется связывать свою жизнь с незнакомым и ставшим бы постылым мужчиной.

Воцарилась гробовая тишина. Все уставились в свои опустевшие тарелки.

– Ой, знаешь, Лайл, а Мист – нареченная Вирна! Только это тайна. – Вирн закатил глаза и шутливо схватился за голову. – Знаешь, а мне старые названия нравятся больше новых! Невеста, жених… Они какие-то пустые. Лайл, ты можешь сказать на каком-нибудь приеме, что старые названия тебе тоже нравятся больше? Тогда, я уверена, мода на них…

Мист, чуть покрасневшая, когда разговор коснулся ее, вдруг поняла, что так упорно вспоминала. Сердце забилось часто-часто от накатившего озарения. От липкого страха.

Одна из сказок Рилки. Это реальные истории. Из моей жизни. И жизни моей семьи.

Короля медленно, но верно травят, выдавая недомогание за загадочную болезнь, чтобы в один отнюдь не прекрасный день дать ему такую дозу, от которой уже не оправляются.

И Мист была более чем уверена, что знает, кто это делает.


Часть III

==Дорога, с которой не свернуть==

Мист всю ночь ворочалась и не могла заснуть, вновь и вновь прокручивая в голове события дня.

*Моего отца отравили.*

*Он вялый… его выворачивает страшным образом…*

*Врач как-то мнется, а леди Арха… Наказание за беспутную жизнь…*

Она перевернулась на живот, обняв руками подушку.

И что же делать? Ее подозрения – только ее подозрения. Королева травит пасынка? Страшно. Нереально. И все же…

Но зачем?!

А если все правда – к кому бросаться за помощью? Не к Вирну, не к Зоре – они ее дети. Нир ничего не может сделать. Лайл… а если… неправда?

Она силилась придумать план выведения королевы на чистую воду – и не могла. Почему у героев легенд всегда на все есть решение, а она такая беспомощная курица?

Мист забылась сном только под утро.

* * *

Проснувшись через два часа и совсем не отдохнув, она медленно оделась и нерешительно встала посреди комнаты, ничего не видящим взглядом обводя стены. Голова была пустой и легкой. Во рту сухо, в глаза словно насыпали песка.

Вчерашние страшные догадки казались смешными и нелепыми.

Она вышла в коридор и тут же увидела подпиравшего стенку Вирна.

– Давно ждешь?

– Не очень.

Даже если и давно, все равно не признается.

Она устало смотрела на него, разговаривать не хотелось. Но он, похоже, не замечал ее состояния.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – Сердце екнуло. Она неопределенно повела плечами, не сводя с него настороженных глаз. – Давно мы не гуляли утром.

Гуляли утром? У Мист вырвался истерический смешок. Только он мог сказать такое – после того, как они неделю покрывались пылью дорог.

Но все же доверчиво и не задумываясь протянула ему руку.

* * *

Они шли по дорожкам парка, Вирн что-то объяснял – кто и когда решил посадить деревья, кустарники и цветы, как того человека поначалу посчитали сумасшедшим: думать о каких-то садах, когда только-только закончилась война между магами, когда люди боялись всего и вздрагивали от любой тени, – и как тот чудак все-таки добился своего. И теперь, два века спустя, они идут по тропинкам, словно бы очутившись в настоящем лесу.

– Мы пришли, – останавливаясь, произнес Вирн.

Мист огляделась, не понимая, чем знаменательно это место. Принц указал рукой в тени, окруженные кустами шиповника и дикими яблонями. И только тогда девушка заметила избушку – почерневшее дерево и поросшая мхом крыша, заваленная пожухшими прошлогодними листьями, прятали ее и делали неприметной.

Вирн постучал в дверь и, услышав приглушенное «Войдите», широко улыбнулся Мист и шагнул за порог. Мист, которую снедало любопытство, последовала за ним.

Внутри царил полумрак, и пахло сушеными травами: они и висели небольшими пучками по стенам: корни лопуха, зверобой, ромашка и много еще каких, некоторые Мист знала, какие-то видела впервые.

Им навстречу из-за большой печи вышел высокий мужчина в болотного цвета штанах, темно-зеленой рубашке и сером жилете, длинные черные волосы были собраны сзади в хвост, темные глаза приветливо и тепло смотрели на гостей, лицо обрамляла аккуратно подстриженная черная бородка.

– Вирн! – обрадованно воскликнул он и расплылся в улыбке.

Вирн склонил голову в почтительном приветствии.

– Нэль, позволь представить тебе мою нареченную Мист. Мист, это мой наставник, Атаниэль.

Нэль лукаво сверкнул глазами, взял руку Мист в свои и поцеловал. Мист задохнулась от удивления и смущения. Но в то же время отчего-то здесь, в обществе совершенно незнакомого человека, ей было спокойно и уютно.

Они пробыли в гостях у знахаря все утро, но нужно было (рыжеволосая девушка кисло скривилась) возвращаться к завтраку.

И на обратном пути Мист вдруг поняла, что нашла человека, с которым может поделиться своими страхами, и ни на мгновение не задумалась, что он способен предать ее.

* * *

Дождавшись вечера, Мист вновь отправилась к домику в парке.

В замке был устроен прием в честь приехавшей невесты короля. Вирн и Зора вместе с леди Архой выступали в качестве хозяев: днем у Лайла был сильный приступ, и слухами о его скорой кончине уже полнились все углы и закоулки с шушукающимися слугами.

Откладывать было нельзя – как ни велико терзающее любопытство хоть глазком взглянуть на пышный прием, заморскую принцессу и своего нареченного с короной на голове.

Нир обещал прикрывать ее отсутствие до последнего, мрачно пригрозив выведать у нее все потом до мелочей.

Мист быстрым шагом бежала по дорожкам, судорожно вспоминая ориентиры. Пасмурные сумерки окрасили мир в черно-серые, враждебные тона.

Она так старалась отыскать домик, что все-таки пробежала мимо. После долгих плутаний по зарослям папоротника, Мист вышла к чуть покосившейся избушке, увидев свет из окна. Она так устала, что уже не чувствовала ни волнения, ни страха – только пустое безразличие. Поэтому без стука толкнула дверь и вошла внутрь. Петли скрипнули, на этот звук к гостье обернулся хозяин домика, что-то вынимавший из печи. Как оказалось – горшочек с ужином.

Мист попятилась. Внезапно возникло ощущение, что все это с ней происходило когда-то. Глупое ощущение, когда знаешь: было, – а что дальше – не помнишь. Нэль вопросительно приподнял брови.

– Мист? Что ты здесь делаешь?

Мист тряхнула головой, прогоняя минутное наваждение. И рассказала Атаниэлю и про странную историю с отравлением отца Вирна, и о встрече с Лайлом, и старую сказку Рилки. Мужчина внимательно слушал ее, не прерывая, лишь иногда качал головой.

Мист закончила:

– Я знаю, это звучит безумно, но мне кажется, короля травит леди Арха.

– Мама?

Внутри Мист все похолодело. Она резко обернулась: на пороге стояла Зора – в богатом наряде, с замысловато уложенными волосами, только что с приема – и полными неверия округлившимися глазами смотрела на нее.

– Мист, ты в своем уме? Как ты смеешь говорить такое?

– Зора… – Мист открыла рот, но не знала, что сказать.

– Зора, – раздался спокойный голос Нэля. – Мист права в одном: времени мало, а твой брат в смертельной опасности. И только это сейчас важно.

– Но… – Зора замолчала, задумавшись. Вздохнула. – Хорошо. Я помогу. – Она враждебно смерила взглядом Мист. – Но после того, что ты сказала о маме… ты мне больше не подруга.

* * *

Мист шла по длинному коридору, чувствуя себя чужой и ненужной. Она завернула за угол, и ноги ее приросли к полу. Она увидела девушку из своего сна: длинные золотистые волосы с выделяющимися на их фоне черными прядями рассыпались по плечам, лицо с капризно изогнутыми полными губами было повернуто к Мист, черные глаза смотрели прямо на нее. А за талию ее обнимал Вирн…

– Я люблю тебя, – прошептал он.

Она почувствовала, что ей не хватает воздуха, она пыталась вдохнуть, но никак не получалось. Мист с омерзением смотрела на пару перед собой, в душе поднималась жгучая ненависть.

Светловолосая девушка в ужасе распахнула глаза, словно впервые ее увидев.

Мист развернулась, собираясь убежать, и натолкнулась на Аинира. Он, сжавшись, сидел в темном углу.

– Чего ты хочешь? – потрескавшимися губами спросил он. – Убить меня?

– Нир, – оглушенная такими словами, прошептала она. – Это же я…

…и проснулась. На губах замер всхлип. Из глаз бежали горячие слезы.

Мист глубоко вздохнула.

– Размазня, – зло прошептала она в темноту. – Плачешь по любому поводу.

Ей было противно от той ненависти, что она испытала только что, пусть и во сне. И как же она желала – всем сердцем желала, – чтобы эти кошмары прекратились. Дали ей покой хотя бы ночью, ей хватало боли и днем, и утром, и вечером. Память услужливо подкинула ей перекошенное лицо Зоры с застывшим на нем выражением презрения и разочарования. У Мист никогда в жизни не было врагов, и пусть принцесса согласилась помочь и не рассказывать ничего Вирну, она вряд ли бы простила Мист ее подозрения, даже если бы они и подтвердились.

Мист села на кровати. При мысли о Вирне заныло сердце. Ей необходимо его увидеть. Сейчас же. Дотронуться, услышать, как он назовет ее своей глупой маленькой девочкой. Почувствовать его рядом.

Она почти выбежала в коридор, посеребренный лунным светом.

Направо и прямо, прямо, прямо. Здесь налево. Осторожнее, ступеньки.

Холодный каменный пол обжигал босые ноги. Пусть. Главное сейчас – увидеть его. И неважно, что шепчутся (она услышала это сегодня после обеда случайно, задремав в кресле в библиотеке и проснувшись от голосов служанок), будто бы она игрушка принца, дикарка-развлечение, якобы он потешится ею и бросит. Злые языки были везде и всегда.

Мист остановилась перед дверью в его спальню и постучала. Тишина. Постучала еще раз. Ответа не было, а смелость начала покидать ее.

В то мгновение, когда Мист готова была уйти, дверь открылась, являя взору девушки сонного-пресонного любимого человека.

– Мист? – он неуклюже потер лицо и глаза. – Что-то случилось?

– Нет… – она на подгибающихся ногах сделала несколько шагов вперед и крепко обняла его. – Скажи, что ты мне не снишься.

– Не снюсь. Только если ты не мечтаешь о злом спросонья мне.

– Поцелуй меня. – Мист обхватила ладошками его лицо и заглянула в глаза.

Он дотронулся губами до ее приоткрытых губ и с тихим стоном прижал к себе, зарываясь руками в длинные густые локоны.

– Я люблю тебя, – в перерывах между поцелуями выдохнула Мист. – Я так люблю тебя… Не гони меня сегодня.

Вирн отстранился и настороженно посмотрел на нее.

– Что? – И только теперь заметил, что она подрагивает от холода, что кожа ее покрыта мурашками. – Ты вся ледяная. Ну-ка, быстро забирайся под одеяло.

И не дожидаясь ее ответа, подхватил на руки, отнес к кровати и укутал до самого носа. Сам сел рядом и серьезно произнес:

– А теперь рассказывай.

– Знаешь, – Мист повернулась на бок, чтобы удобнее было смотреть на него, – раньше я думала, что могу изменить то, что показывают мне сны. Но правда в том, что не могу. В прошлый раз мне приснился ты и сказал, что останешься. А другой ты поцеловал очень красивую незнакомую мне девушку. Нет, – она прижала палец к его губам, когда он собирался что-то возразить. – Дай закончить. Я думала, тот сон означал, что мы с тобой расстанемся. Теперь я знаю: ты можешь стать королем нашей страны. И еще я знаю, что – что бы ты ни выбрал – ты признаешься в любви той девушке. Или, вернее, ты уже выбрал, и поэтому это произойдет. С этой дороги уже не свернуть.

Она замолчала и печально улыбнулась ему.

– Мист, ты меня пугаешь.

– Но ты ведь хотел узнать правду. Правда в том, что я устала от этих снов, которые приносят мне только горе. Правда в том, что я люблю тебя так сильно, что порой бывает больно, и боюсь потерять тебя, но знаю, что это случится. И сейчас мне просто нужно, чтобы ты обнял меня, и мы бы притворились, что все эти сны ничего не значат.

Вирн хотел утешить ее, но не знал, как. Хотел забрать ее боль, но не мог. И поэтому просто дал ей то, что она просила. Вскоре она заснула в его объятиях. В эту ночь ей ничего больше не снилось.

Ей еще только предстояло узнать, но с той ночи ее дар к предвидению пропал навсегда.

* * *

Мист проснулась, почувствовав на своем лице теплые солнечные лучи. Разморенно и сонно улыбнулась, сама не зная чему – просто неуловимому воспоминанию о чем-то хорошем, – и открыла глаза. Рядом, смешно уткнувшись носом в подушку, посапывал Вирн.

Девушка какое-то время лежала, не шевелясь, и старалась запомнить каждое мгновение этого солнечного утра. Потом тихонько встала с кровати и выскользнула за дверь.

Она прошла всего несколько шагов, когда натолкнулась на появившуюся из-за угла служанку. Та опешила от такой встречи и переводила взгляд с Мист на дверь в спальню принца. Мист, поначалу залившись румянцем, с удивлением осознала, что ей безразличны все сплетни, которые непременно разгорятся после этой встречи, гордо расправила плечи, бросила насмешливый взгляд на служанку и павой проплыла мимо.

У нее были дела поважнее – устроить незаметное проникновение в замок знахаря. Как оказалось, Атаниэля за все время болезни короля ни разу не попросили о помощи и даже никогда особо эту тему с ним не обсуждали.

Как и было условлено, спустя полчаса она встретилась с Зорой и Нэлем у покоев короля. Принцесса и знахарь вошли внутрь, Мист осталась за дверью – обеспечивать прикрытие.

И все шло хорошо – ровно до того момента, как появилась леди Арха.

– Мне нужно поговорить с тобой, – раздался за спиной Мист спокойный голос.

Сердце ухнуло вниз, Мист обреченно прикрыла глаза и обернулась. Леди Арха стояла напротив двери в спальню своего пасынка, но Мист не сдвинулась ни на шаг, и ей самой пришлось приблизиться.

– О чем? – не задумываясь, ответила Мист, судорожно соображая, как увести леди Арху подальше. В это мгновение дверь бесшумно приоткрылась, в щелке показалось испуганное лицо Зоры.

– О тебе и моем сыне. – Дверь приоткрылась шире. – Ты никто, и не думай, прошу тебя, что у вас есть будущее. – Нэль на цыпочках спешил в другой конец коридора. – Я не позволю деревенской девке занять мое место на троне. – И только когда Нэль скрылся за углом, до Мист дошел смысл слов стоящей перед нею женщины. – И даже если он пойдет против моей воли и женится на тебе, уж поверь, твоему отродью никогда не носить корону. Детей подстерегает много опасностей: игры заводят их и на большую высоту, и к глубокому пруду, да кто знает – может, у моей невестки здоровья не хватит выносить ребенка…

И тут Мист по-настоящему стало страшно – не за себя, а за того младенца, которого еще даже нет на свете.

– Почему?.. Почему Вы ненавидите меня?

– Ненавижу? Да мне до тебя нет дела. Но деревенской девке корона не достанется.

Мист затравленно опустила глаза. Все казалось таким нереальным, будто происходило не с ней. Леди Арха смерила ее взглядом и, победно поджав губы, собралась отвернуться и войти в комнату пасынка, за ручку двери которой цеплялась, не в силах пошевелиться, Зора.

Мист видела это и понимала, что должна отвлечь бывшую королеву, но ей вдруг все стало безразлично. И тут за ее спиной звонко прозвучало:

– Леди Арха!

Все трое посмотрели в ту сторону: королева – с интересом, Зора – испуганно, Мист – отстраненно.

– Леди Арха, что же Вы – обещали познакомить меня с женихом, а ушли без меня!

Мист увидела девушку – невысокую, хрупкую, с прозрачными голубыми глазами, маленьким вздернутым носиком и снежно-льняными кудрявыми волосами, в платье из сиреневого и голубого атласа – она казалась неземным существом, пришедшей из сказки феей, но никак не обычной смертной.

А тем временем эта девушка, как с удивлением заметила Мист, перевела взгляд за спину леди Архи и едва заметно кивнула, ни на мгновение не переставая говорить, очаровательно улыбаясь:

– Леди Арха, познакомьте меня с этой леди. Я не помню, чтобы видела ее вчера. Вас ведь не было на приеме, так? – она тепло смотрела на Мист, и та вдруг почувствовала, что вновь обретает уверенность. Она дерзко улыбнулась – терять все равно уже нечего.

– Простите леди Арху за молчаливость. Я Мист’тэнти, деревенская девка из Ельника. В этой банке с пауками я только проездом. А Вы?

Светловолосая девушка опешила от ее слов, но ответила в том же духе:

– Я Фрайэ, заморская выскочка из… – она произнесла напевное слово, – …на вашем языке – Снежное Сияние. В этой банке с пауками мне еще жить да жить. Только познакомиться бы с будущим мужем для начала.

– Вы невеста Лайла… – Фрайэ в ответ утвердительно склонила голову. Мист кивнула в сторону комнаты короля. – Его покои там. С Вашего разрешения.

Присев в реверансе перед новой знакомой и не взглянув в сторону леди Архи, Мист быстрым шагом устремилась к своей комнате.

* * *

Едва войдя в комнату, она закрыла глаза и устало прислонилась к двери, но тут же отпрянула от нее, почувствовав толчок в спину.

– Все, Рыжая, теперь ты от нас не отвертишься.

Только сейчас Мист заметила Аинира, с хмурым видом устроившегося в огромном кресле у комода, а у двери с решительным видом встал зашедший Вирн.

Девушка не удержалась и нервно хихикнула.

– Вы меня караулили, что ли? Не замок, а школа шпионов, – пробормотала она.

– Что? – переспросил Нир. Она пожала плечами. – Ладно, неважно. Ты лучше расскажи, куда убегала вчера и где пропадала сегодня.

Мист глубоко вздохнула, но тут дверь распахнулась вновь, и заплаканная Зора бросилась к Мист и прижалась к ней, сквозь всхлипы пытаясь выдавить слова. Мист неловко обняла ее в ответ и зашептала что-то утешительное.

И Вирн, и Нир круглыми глазами смотрела на девушек, и, когда истерика немного утихла, Аинир, неуверенно переглянувшись с другом, спросил:

– Что у вас произошло?

И Мист начала рассказывать, но не могла заставить себя посмотреть в сторону своего нареченного. Повисшую затем тишину прервал охрипший голос принцессы:

– Она правда хочет убить его, Вирн. Зачем мама делает это?

Вирн не ответил – просто развернулся и вышел.

Мист грустно посмотрела на Нира.

– Ну и что же, Рыжая, нам теперь делать?

– Пожалуйста, давай вернемся домой…

* * *

Спустя час она уже была готова. Почти все это время она разговаривала с Зорой, которая то просила у нее прощения за свою грубость, то снова начинала плакать.

Но, наконец, они с Ниром и Зорой стояли на каменном крыльце и ждали Вирна. Мист ни минуты не сомневалась, что он останется в замке, и не знала, как подобрать слова для прощания. И надеялась только, что в нужный момент они найдутся. И вот он вышел – дорожный плащ и сумка за плечом. Спокойный взгляд и едва заметная улыбка в уголках губ.

– Идем?

– А как же… – Мист сглотнула. – Твой дом…

– Все будет хорошо… Благодаря тебе. – Вирн подошел и нежно коснулся губами ее лба. – А мой дом – рядом с тобой.

И, несмотря на тревогу, несмотря на серьезность и мрачность ситуации, Мист почувствовала легкость, будто камень скатился с души. Она устала бояться неизвестно чего, ей надоело додумывать свои кошмары и вновь и вновь обещать себе не обращать на них внимания. Нужно просто верить в окружающих родных людей, а что будет дальше… что будет, то и будет – к чему сейчас страдать об этом?

Грустное прощание с Зорой, опущенный мост замка – и вновь перед ними дорога. Дорога домой.

* * *

Солнце клонилось к закату, и молодые люди решили найти место для привала, по странному совпадению они оказались там же, где совсем недавно их обнаружили королевские стражники. Недалеко был лес; в нескольких десятках шагов, за ивовыми деревьями – озеро. Оставив юношей готовить ужин, Мист пошла искупаться.

«Зачем было все это? – думала она, неторопливо загребая руками воду и переворачиваясь на спину. – Зачем пустая детская задумка найти Рилку?» Сейчас все решения и поступки казались бессмысленными и ненужными. Мист выбралась на берег и принялась натягивать прихваченную с собой чистую одежду. И ее вдруг словно отпустило что-то, как будто ушла ледяная пустота, начавшая прокрадываться внутрь, в самое сердце. За недолгое время, проведенное с Лайлом, она прониклась к нему искренней симпатией, а в лице леди Архи она бы и не смогла найти себе друга – конечно, злые и презрительные слова оставили неприятный осадок, но она не жалела, что помогла своему королю. А минутное помутнение… Мист обернулась на озеро: от вида мерно бьющихся о берег волн веяло холодом, девушка поежилась и, не оглядываясь, пошла к месту, выбранному для ночлега. Минутное помутнение вызвано обычной усталостью. И озеро здесь ни при чем.

А из зарослей рогоза за ней наблюдали серые, как туман, глаза…

* * *

Мист подошла сзади к сидевшим рядышком Вирну и Аиниру и обняла их за шеи, склонив голову на плечо своего жениха.

Нир улыбнулся ей и подал берестяную тарелку с горячим мясом и кабачками. Мист пересела ближе к костру, чтобы волосы быстрее сохли, и задумчиво начала ковыряться в тарелке.

– Знаете, я сейчас много думала, – она посмотрела в сторону леса, – о бессмысленности… – Она потрясенно замолчала. Потом выдохнула: – Дорога!

Вскочила с места и бросилась к лесу.

– О бессмысленности дороги? – Нир озадаченно скривил рот, провожая ее взглядом. Вирн толкнул его локтем в бок, и они побежали за ней. Но на краю луга, за которым начинался лес, одновременно остановились, так как оба поняли, что имела в виду Мист.

Заходящее солнце окрашивало луг в ало-золотые тона, а лес уже тонул во тьме. И через все усыпанное ромашками поле протянулась неровная полоска синих люпинов. Цветочная дорога из сна Мист.

@темы: бумагомарание, проза