Quite Contrary
В один прекрасный день мне просто захотелось придумать себе сказку - с таинственным странствующим магом и девушкой, глядящей на звезды. А потом два не знакомых друг с другом человека сказали, что история получилось не законченной (вот всегда так - для меня все было очевидно
). И вот что вышло. Хотя я до сих пор сомневаюсь в нужности продолжения.
читать дальше***
Искры от костра уносились ветром высоко, к самому небу. В теплой летней ночи далеко разносились песни кузнечиков. Одурманивающе пахло цветами. Аинир доел остатки ужина и начал готовиться ко сну. Принцесса, оправившаяся от потрясений сегодняшнего дня, молча наблюдала за ним. Он и не ожидал, что она заговорит первой:
– Давно вы с ним путешествуете?
Аинир обернулся, посмотрел на девушку, а потом его взгляд заскользил дальше, в черный мрак за кругом костра, где, как знал юноша, сейчас бродит Бриотт.
– Я с ним уже два года, – медленно произнес Аинир. – Сейчас возвращаюсь домой. Наше путешествие закончилось.
Он вдруг словно бы очутился в том недалеком прошлом. Бриотт спас его тогда от шайки разбойников, принявших обычного подмастерья кузнеца, скачущего через лес, за королевского курьера, что вообще-то не было странным: в эти неспокойные времена все старались занизить свой статус, одеваясь в простые одежды.
Аинир увязался за Бриоттом и с тех пор считал его другом, хотя и не знал почти ничего о нем. По отдельным обрывкам разговора бывший подмастерье понял, что у Бриотта были жена и маленький сын, когда-то очень, очень давно, с тех пор прошло, по крайней мере, 40 лет, но с ними случилось что-то страшное, Бриотт всегда замолкал при упоминании об этом и замыкался в себе.
Бриотт был магом, существом древним и мудрым. Маги по людским меркам живут очень долго, самое меньшее – 300 лет, но и встречаются они крайне редко, в основном прячутся по лесам да чащобам, избегая народа Лоунара.
Два года прошло, и Аинир понял, что хочет вернуться домой. Он любил и уважал Бриотта, молчаливого и скрытного, ставшего ему и другом, и наставником, но сердце его стремилось к родным местам. Бриотт, услышав это решение, только кивнул, в его темно-фиолетовых глазах мелькнула тень сожаления и тут же пропала. Он знал: его путь лежит дальше, и, видимо, придется идти его в одиночестве.
Сегодня, наверное, было их последнее приключение. Они отбили принцессу у похитителей, и завтра проводят ее до замка, где ждали обеспокоенные родители.
Аиниру было немного грустно. Он вдруг осознал, что прошлое уходит безвозвратно.
С другой стороны костра бесшумно опустился на расстеленную шкуру Бриотт. Он взял гитару, и тоскливые, полные горя и безумной надежды слова полились из его души. Он закончил петь. Аинир и принцесса в задумчивости сидели рядом, смотря в пламя костра. Разговаривать не хотелось.
Бриотт лег на спину. Сверху, излучая свет, ему подмигивали звезды.
* * *
Она выбежала из душной залы гостиницы в ночь, прохладный ветерок ласково коснулся ее разгоряченных щек. Как же она устала! Устала от людей и шума, устала притворяться беззаботной и счастливой. Она обняла себя за плечи и посмотрела на звезды. «Довольно, – беззвучно прошептали ее губы. – Хватит мучить меня».
– Рилка! – нагнал ее оклик сзади. Она оглянулась: к ней бежала Мист. – Ты чего? Обиделась?
– Нет, лисенок, – она обняла рыжеволосую девушку и прижалась лбом к ее лбу. – Иногда я просто задыхаюсь в помещении…
Она отстранилась и погладила Мист по голове:
– Иди спать. Уже поздно. И отцу бы это не понравилось…
Мист некоторое время испытующе смотрела на сестру, потом кивнула и медленно пошла в гостиницу, часть которой была их домом.
Рилка не была ей настоящей сестрой. Она появилась на пороге гостиницы, испуганная, дрожащая, когда Мист было лет шесть. Мист всегда будет помнить ее пустые глаза и бледную до синевы кожу. Отец Мист тогда пустил Рилку, накормил, и они долго о чем-то разговаривали, а потом мужчина поднялся в комнату своей дочери и объяснил, что теперь у нее будет сестра, теперь их трое. Он рассказал соседям, а потом эта новость поползла по всей округе, что на семью Рилки напали разбойники, она одна чудом уцелела, и он принял ее как родную дочь. Сначала пошли разные сплетни, но со временем все улеглось.
Рилка выделялась среди всех жителей городка. Черные глаза и волосы, белая кожа. Среди крепких светловолосых людей она казалась очень хрупкой и беззащитной, но это была только видимость.
Мист сначала сторонилась ее, потом природное любопытство взяло верх, и постепенно девочка привязалась к новой сестре, а потом полюбила ее всей душой.
С тех пор прошло десять лет, и год как умер отец. На сестер свалились заботы о гостинице, большей частью – на Рилку, но она никогда не жаловалась, только смотрела иногда так грустно-грустно, что Мист хотелось плакать.
Мист встряхнула рыжими кудряшками, потерла веснушчатый нос и вошла в освещенную благодаря пламени камина залу гостиницы. Почти все постояльцы уже разошлись. Остался только Вирн, парень 25 лет, да еще Пат, единственный друг отца, гремел кастрюлями у себя на кухне.
– Где твоя сестра, малышка? – спросил Вирн. Мист напряглась и, стараясь не показать обиды, отрывисто произнесла:
– Скоро придет…
Какая же она малышка?! Ей уже 16! Месяц назад исполнилось!
Мист украдкой взглянула на Вирна, отвернувшегося к очагу. Какой он красивый! В волосах цвета меда играют блики от огня… Мист, забыв о наказе сестры, уселась в плетеное кресло, подогнув под себя ноги, будто бы тоже на огонь посмотреть. Сама же разглядывала юношу. И глаза у него такие синие-синие!.. Мист отдернула руку, потянувшуюся, чтобы коснуться его щеки. И он глаз не сводит с Рилки… А она на него и не смотрит, погруженная в какие-то свои мечты. Мист тихонько вздохнула. Вирн, вздрогнув, словно очнулся, и повернулся к ней. На мгновение ему показалось, что в ее глазах мелькнуло что-то… он так и не понял, что, но румянец окрасил его щеки, и он с удивлением отметил, что девушка отвела взгляд и тоже покраснела. Не стоит все-таки так долго у камина сидеть! Жарко… и вообще… Вирн неловко кашлянул, чтобы нарушить молчание, и сказал:
– Ты почему спать не идешь? Поздно уже…
– Я… – Мист почувствовала, что не знает, как ответить. Почему так больно от его слов?
Она резко вскочила, и затекшие от долгого сидения на них ноги подкосились. С губ сорвалось тихое «Ох!»
Вирн уже был рядом, и его руки, не позволяя девушке упасть, обвились вокруг ее талии.
Сердце Мист забилось часто-часто, от его близости кружилась голова. А еще появилось чувство, будто что-то сжало все у нее внутри, и это была боль и не-боль одновременно. Мист смогла только выдохнуть еще одно «Ох!»
– Ты как? В порядке? – юноша обеспокоенно заглянул в ее глаза. Она чуть кивнула. Ее руки судорожно сжимали жилет у него на груди, а Вирн вдруг понял, что совсем не хочет сейчас выпускать ее из объятий…
* * *
Рилка смотрела на звезды. И вдруг ей показалось, что она видит лицо в обрамлении черных волос, на нее лукаво глядели необычные темно-фиолетовые глаза. «Тебя нет, ты только призрак, – подумала она, и образ растаял. – Но я люблю тебя. Люблю…»
Она не знала, сколько так стояла и смотрела в небо. Потом провела по лицу руками, словно сбрасывая все прежние мысли, и пошла в дом.
На пороге она замерла, как вкопанная: Мист обнимал юноша, один из постояльцев, и молодые люди, не отрываясь, смотрели друг на друга. Какая странная и непривычная ситуация! Рилка попятилась, но тут Вирн заметил ее и смущенно отодвинулся от Мист, убедившись сначала, что девушка сможет стоять без посторонней помощи.
– Доброй ночи, – бросил он и почти бегом удалился из залы.
Рилка прислонилась спиной к косяку двери и молча наблюдала за сестрой, которая, прихрамывая заметнее, чем следовало бы, направилась к лестнице.
– Он поддержал меня, – еле слышно проговорила Мист. – Я отсидела ногу и чуть не упала.
Брови Рилки поползли вверх, но она все так же молчала. Мист прекратила продвижение и жалобно взглянула на нее.
– Ри-илка-а, – протянула она, в голосе звучали слезы.
И тут она не выдержала, оторвалась от стены и обняла свою такую взрослую маленькую сестру. Та разрыдалась у нее на плече. «Первая любовь…» – с необъяснимой грустью подумала Рилка и начала ласково, успокаивающе гладить сестру по спине. Переждав, когда всхлипы затихнут, она хрипло пробормотала:
– Пойдем, лисенок…
Из кухни, обеспокоенный, выглянул Пат. Рилка кивнула ему: все нормально, – и повела сестру наверх.
* * *
Бриотт был молчаливее обычного, а Аинир по привычке говорил за двоих. Утром они, столкнувшись с бурным воссоединением родителей с их чадом, без промедления двинулись дальше. Бриотт лишь изредка вставлял замечания в непрекращающуюся болтовню Аинира. А юноша не хотел показывать, как ему грустно и невыносимо больно при мысли о том, что они, скорее всего, никогда больше не увидятся.
– Смотри Бриотт! – неестественно оживленно воскликнул Аинир. – Вон и мое селение! Ох, и удивится же папаша, когда увидит меня! Я тебе о нем не рассказывал, нет?..
И тут же на мага свалилась целая куча историй об отце его говорливого спутника. Бриотт иронично взглянул на него, но удержался от комментариев и лишь многозначительно хмыкнул.
Селение все приближалось…
И тут что-то в рассказе Аинира заставило мага насторожиться. Сердце пропустило один удар, и Бриотт невольно замедлил шаги.
Аинир удивленно обернулся.
– Пойдем! Я познакомлю тебя со всеми! О чем это я говорил?.. – пробормотал он себе под нос. – А, да! Ну вот, а Рилка так спокойно на него посмотрела и говорит…
* * *
Мист задумчиво жевала булочку, запивая ее чаем со смородиной. Она сидела на кухне, наблюдая, как Пат готовит ужин.
– Вот скажи, Пат, – обратилась она к повару, – как тебе удается печь такую вкуснятину? Я готова съесть все, но, боюсь, в меня не влезет…
Пат добродушно крякнул и подмигнул девушке.
– Мист, – позвала заглянувшая на кухню Рилка, – пойдем, поможешь мне в кладовой.
– Сейчас, – девушка запихала в рот последний кусочек. – Спасибо, Пат, – с набитым ртом проговорила она, отряхивая руки.
Повар благодушно покивал головой, а потом обратился к Рилке:
– Дочка, отнеси эти тарелки в буфет, пожалуйста.
Рилка взяла стопку тарелок, и тут из залы послышалось:
– Эй, где вы все?
Они переглянулись и дружно вышли из кухни.
– Вам нужна комната? – спросила Рилка, озадаченно хмурясь.
– Рилка, ты что? Это же я, Аинир! Отец! – увидев Пата, юноша бросился к нему.
Рилка с улыбкой смотрела на них, потом повернулась к буфету, и ее взгляд остановился на входной двери.
Тарелки выпали из рук.
Все, кто был в зале, вздрогнули от грохота разбившейся посуды. Все, кроме владелицы гостиницы и мага, замершего на пороге. Они стояли и смотрели друг на друга, и весь мир перестал существовать. А потом Рилка бросилась к нему. Ей казалось, что комната слишком большая, что она так долго бежит… На самом деле прошло только несколько секунд, и Бриотт крепко обнимал ее. А Рилка, уткнувшись лицом в его грудь, разрыдалась, дав волю всей горечи, копившейся годами.
Мист, Пат и Аинир молча смотрели на них, слишком удивленные и потрясенные. Потом Пат, похлопав сына по плечу, подтолкнул его в сторону кухни. Мист поплелась за ними. Решив выйти на свежий воздух, она направилась к черному ходу, ведшему на задний двор гостиницы, там была калитка, а за ней – небольшая рощица, где Мист любила бродить в одиночестве. На крыльце она столкнулась с Вирном.
– Мист, – начал юноша, и весь вид его говорил, что он настроен серьезно, – мне нужно с тобой поговорить.
Мист бросила неуверенный взгляд через плечо, потом повернулась к нему и кивнула. Он предложил ей руку:
– Прогуляемся?
* * *
Они вернулись к ужину. Глаза Мист блестели, да и сама она вся сияла. А у юноши на губах играла чуть нерешительная, но счастливая улыбка.
– Дочка, – Пат остановил ее и с подозрением уставился на Вирна, – Рилка искала тебя.
– Где она? – Мист вдруг стало страшно. На короткое время она совсем забыла о сестре… Как она могла?!
– Наверху, – и для убедительности Пат кивком указал на второй этаж.
Мист бросилась в их общую с сестрой комнату, которую они делили все эти десять лет.
– Рилка, – шепотом позвала девушка. Говорить громче она почему-то боялась. Сестра сидела неестественно прямо на стуле у окна. Сначала Мист показалось, что она плачет… Нет, только показалось.
Рилка обернулась, и Мист пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть. Вновь тот же пустой взгляд. И ни кровинки на лице. Даже губы побелели.
– Я должна много тебе рассказать, лисенок.
На негнущихся ногах Мист добрела до кровати и села. Стало еще страшнее. А Рилка начала рассказ.
– Я не человек. Я из рода магов. – Мист с ужасом посмотрела на нее. Рилка горько усмехнулась. – Знаю, такова реакция большинства людей… Вы боитесь нас… Твой отец был не таким… – Мист хотела что-то сказать, но Рилка подняла руку. – Не перебивай меня, лисенок, хорошо? Давай я сначала все объясню. Помнишь те сказки, которые я рассказывала тебе на ночь? Это реальные истории. Из моей жизни. И из жизни моей семьи. Когда-то давно среди магов произошел раскол. Были страшные битвы… И нас, выживших, осталось так мало… Помнишь историю о девушке, у которой злая колдунья похитила возлюбленного и которая потом находит его, пройдя множество испытаний?.. Я его не нашла. Ты видела нашу встречу. Случайность! – она на миг прикрыла глаза. – А может быть, древние боги наконец-то сжалились над нами… Брат Бриотта, моего мужа, перешел на Ту Сторону. И он устроил так, что и я, и Бриотт – мы оба были уверены в смерти друг друга и Кили, нашего сына. Сначала я не могла в это поверить, и искала их, а потом в один из дней надежда ушла, я поняла, что лишилась их навсегда.
– И в тот день ты пришла сюда? – негромко спросила Мист.
Рилка кивнула.
– Я все рассказала твоему отцу, и он… он принял меня и придумал ту историю о разбойниках, потому что знал отношение людей к магам.
И тут Мист вдруг поняла, почему Рилка в таком состоянии.
– Почему ты не пошла сейчас с ним, со своим мужем? Он давно ушел?
– Он… он сказал, что найдет нашего сына и вернется ко мне. Я не могла бросить тебя здесь одну.
– Рилка! Ты что? – Мист несколько раз возмущенно открыла и закрыла рот. – Не знаю уж, во сколько раз ты старше меня, но ты глупая, как… как… Ты просто невероятно глупая!
Рилка удивленно уставилась на нее.
– Ведь у нас есть Пат, и Аинир вернулся, и… – девушка опустила взгляд и прошептала: – И Вирн… он сказал, что будет заботиться обо мне. Всегда. А потом, когда я чуть-чуть повзрослею, я надеюсь, что мы…
Мист бросила на Рилку быстрый взгляд и с удивлением увидела, что она улыбается.
Повисло недолгое молчание.
– Рилка, правда, со мной все хорошо будет! А ты представь, какой будет твоя жизнь здесь!
Рилка молча встала и обняла Мист.
– Я люблю тебя, лисенок.
– И я люблю тебя… сестра. Ведь мы все еще сестры?
Мист почувствовала, как Рилка усиленно закивала, и облегченно улыбнулась.
* * *
Они стояли в дверях, и Мист, несмотря на все свои прежние слова, осознала, что остается одна, и пыталась не показывать, как ей страшно.
– Возвращайся, – попросила она сестру. – Я буду ждать тебя. И твою семью.
Рилка вздохнула. «Быть может, пройдет много, очень много лет…» Но вслух этого говорить не стала. Теплое чувство возникло внутри: нет больше неизвестности, всю жизнь сопровождающей ее народ. Дом. Она обрела дом, и в конце, после всего, что случится, не нужно будет думать о скитаниях в поисках приюта, ее будет ждать Дом. И семья.
Взгляд Рилки переместился за плечо Мист, и в глазах заплясали лукавые бесенята. Потом она легко коснулась губами лба сестренки:
– Я вернусь. Обещаю…
Улыбнувшись на прощание людям, ставшим ей бесконечно родными, она шагнула за порог.
Мист почувствовала на своем плече руку Вирна и с благодарностью сжала ее своей ладошкой, глядя, как силуэт сестры удаляется все дальше и дальше.
Цветочная Дорога
Часть I
читать дальше==Дорога сновидений==
Молодой человек в пропыленном дорожном плаще остановился на вершине холма и вздохнул легко и свободно, как может вздыхать только тот, кто вернулся домой. Насвистывая лихой мотивчик подслушанной в одной из харчевен песенки про пастушка и его непокорную невесту, путник зашагал по направлению к небольшому городку.
Перед нужной дверью он на мгновение замер: постучать или войти просто так? Затем мысленно обругал себя. Ну кто же стучит в двери гостиницы? И шагнул в знакомую залу.
Она сидела на стойке регистратора – в руках какие-то листы – и, нагнувшись в сторону кухни, кричала:
– …это не шутки! Аинир, ты меня слышишь?
– Тебя слышу я, любовь моя, – растягивая слова, произнес путник и изогнул бровь: – И не считаешь ли ты, что эта поза несколько шокирует возможных постояльцев?
Мист взвизгнула, соскочив со стойки, бросилась к нему и повисла на шее.
– Вирн!
Она потянулась и легко коснулась его губ своими.
– А что до постояльцев – пусть думают, что хотят! Если они слишком нервные, то, – она повысила голос, – им здесь просто не выжить!
Из кухни вылетел взлохмаченный и злой Аинир.
– Рыжая, хватит! Я уже говорил: я здесь ни при чем! – Он рубанул рукой по воздуху, словно пересекая все споры. Развернулся и тяжело потопал обратно, потом, спохватившись, бросил через плечо: – Привет, Вирн! Я на заднем дворе… если что.
Мист глубоко вздохнула и посерьезнела, сразу преобразившись. Вирн внимательно посмотрел на нее: куда делась озорная и легкомысленная девушка, почти девочка, которую он встретил три года назад? Она сильно повзрослела, в глазах добавилось грусти, порой ему казалось, что она стала слишком самостоятельной.
– И, скорее всего, я закрою гостиницу, – Мист отступила от него и, не желая глядеть ему в глаза, подошла к окну. – Извини, не такой я представляла нашу встречу…
Ее пальцы бессознательно барабанили по подоконнику мотив «Печали и долгой разлуки…». А может, юноше это лишь почудилось?
– Что? – Вирн посмотрел на нее в полном недоумении. – Почему?
– Почему? – Мист резко развернулась. – Ты куда-то исчезаешь из моей жизни на недели, месяцы! Сколько тебя не было в этот раз, а? – В ее глазах горели ярость и обида, ей было больно. – Пять месяцев. Я больше не могу жить так в постоянном ожидании – тебя, Рилки… – Плечи девушки опустились, она прошептала: – Я действительно иначе представляла это день…
Она прошла к регистрационной стойке, собрала разбросанные там листы и начала подниматься по лестнице.
Вирн молча слушал, как она выплескивает на него обиду и злость. И ведь Мист права: если он не рассказывает ей всего, как может тогда требовать откровенности от нее? Но и совсем ничего не ответить он тоже не мог:
– Но я всегда возвращаюсь. К тебе.
На мгновение она прекратила движение наверх. На мгновение, в которое прозвучало:
– Я отправляюсь разыскивать свою сестру. Если бы ты вернулся дня через два, меня бы уже не застал.
Он остался в одиночестве. Неловко переступил с ноги на ногу. Странно все получилось. Как всего несколько слов разделили их, да так, что Мист от него дальше, чем была месяц назад?.. А ведь он так спешил, предвкушая встречу, в подробностях представляя каждый миг. Он даже собирался сразу рассказать ей о тех причинах, что заставляли его надолго оставлять ее. Но с чего начать теперь? Мист бы сказала: «Начни с начала, а там – как придется». Вирн горько усмехнулся.
Ладно, сейчас-то уж точно неподходящий момент, вот как только он найдет благовидный предлог, чтобы все объяснить, так и… Но пока что Мист ясно дала понять, что разговаривать не хочет. Что ж… Вирн накинул плащ на крючок у двери и направился в сторону черного хода. За новостями – это лучше к Аиниру…
* * *
Он нашел бывшего подмастерья кузнеца, как тот и говорил, на заднем дворе колющем дрова. Вирн уселся на верхнюю ступеньку крыльца, в тенек, и в приветствии поднял руку.
– Так что у вас здесь произошло?
– А Мист тебе не рассказала? – Аинир воткнул топор в полено и вытер пот со лба.
– Нет, мы… – он замялся, – о другом говорили…
– Что, она и с тобой поссорилась?
Лицо Вирна удивленно вытянулось.
– Откуда ты…
– Да… – махнул рукой его собеседник, – ее в последние месяцы как подменили… Нервная стала, чуть что – кричит. Вот и вчера… Я правда не знаю, как эти угольки из печки вывалились…
– Он чуть не спалил тут все, – раздался сзади спокойный голос. – Благо, что заметили быстро. – Мист с иронией перевела взгляд с одного юноши на другого. – А потом в довершение всего он решил устроить потоп, когда заливал тлеющий половик.
Аинир недовольно засопел, но промолчал.
– Нир, я хочу тебя попросить: накрой столы для постояльцев. Обед я приготовила. А я пойду… посплю немного. – Она лукаво улыбнулась. – Пат сказал, что вернется сегодня поздно вечером, постарайся ничего не натворить…
– Мист! – Аинир возмущенно захлопал белесыми ресницами. – Я же сказал, что не виноват! И это было всего один раз! Ты мне до конца жизни это вспоминать будешь?
Мист ничего не ответила, только постояла несколько мгновений, глядя в глаза Вирна, и зашла внутрь.
Вирн ощутил грусть. Он вполуха слушал недовольное бормотание Аинира, нервно вышагивавшего перед ним, активно жестикулируя, а сам окунулся в воспоминания. Вон в той роще он впервые поговорил с Мист о зарождавшихся чувствах, а потом они еще много раз гуляли там, обсуждая тысячи каких-то мелочей, шутили и дурачились. А вот здесь, у плетня, рядом с поленницей, он впервые поцеловал ее, и запах дерева с тех пор всегда напоминал ему о том дне.
Он провел рукой по своим волосам цвета спелой пшеницы. Не время впадать в уныние! В конце концов, не случилось ничего страшного. Пока что, добавил он про себя. И нельзя позволить всему зайти настолько далеко, что ничего уже будет не поправить! Здесь он впервые почувствовал себя счастливым и нашел любовь, о чем и не мечтал никогда.
Тут Аинир замолчал, а потом глубокомысленно изрек:
– Да, мне не понять их ни-ког-да!
– Кого? – встрепенулся Вирн, очнувшись от своих дум.
– Женщин, кого же еще! Да это все говорят: их поступки объяснить невозможно. Постой, – Нир с подозрением уставился на него, так ты что, не слушал меня?
* * *
Мист, проходя мимо комнаты Вирна, задумалась, стоит ли поговорить с ним. Сказав себе, что нужно извиниться за свое поведение, она решительно толкнула дверь.
Он полулежал на диване в нише у окна и что-то вертел в своих руках. Мист потрясенно разглядывала его. Что это за одежда на нем? И… драгоценности? Серебряный обруч (почему она уверена, что это серебро?) не давал волосам падать на лицо, цепочка с каким-то медальоном на шее, широкий пояс, инкрустированный драгоценными камнями, и золотой перстень. Хорошо хоть один, пришла откуда-то мысль, а не как у… «У кого?» – чуть не закричала Мист. Ответа не было. Что здесь происходит? Почему Вирн так странно (и дорого!) одет?
И тут девушке стало страшно: она не могла произнести ни слова из тех вопросов, что крутились в голове. Вместо этого, будто кто-то другой, а не она сама, произнес тихо, но внятно:
– Здравствуй, Вирн.
Он посмотрел на нее и кивком предложил сесть рядом. Мист подчинилась и только тогда заметила, что одета тоже весьма странно: длинное красивое платье, каких у нее отродясь не бывало. От размышлений ее оторвал голос любимого:
– Мист, я долго думал над тем, что ты сказала. Я остаюсь. Здесь. Думаю, ты понимаешь, что мы никогда больше не увидимся. Прощай. – Он встал и протянул ей лист бумаги, который до того держал в руках. – Это тебе.
Мист повернулась к окну, чтобы лучше рассмотреть.
Рисунок, выполненный цветом.
– Что это? Дорога? – Мист повернулась туда, где должен был стоять Вирн, и вздрогнула.
К его груди прижималась белокурая девушка. Красивая, с завистью отметила Мист. Глаза незнакомки зло смотрели на нее, а потом эта девушка приподнялась на цыпочки и поцеловала Вирна. Ее Вирна! И он не отстранился, не оттолкнул ее, вообще ничего не делал.
Почему же ничего? Он ведь целует ее, ехидно заметил голосок внутри.
Это было унизительно и больно, нестерпимо больно. Она любит его, а он предал!
И тут она словно снова стала собой, обрела контроль над телом и смогла, наконец, сделать то, что хотела. Мист закричала, громко, надрывно…
…и проснулась. Она резко села на кровати, сердце стучало, как бешеное, в глазах застыл ужас. Мист провела руками по лицу, отмечая, что в комнате темно. Значит, уже наступил вечер. И это ее комната!
Вдруг дверь резко распахнулась, внутрь влетел испуганный Вирн.
– С тобой все в порядке? – он бросился к кровати девушки, а она вспомнила свой сон и содрогнулась. «Это неправда, – убеждала она себя. – Неправда». Помогало плохо.
Тем временем Вирн нерешительно остановился возле нее и с беспокойством смотрел на перекошенное от ужаса лицо любимой девушки. Она потянулась к нему всем телом, и он, поняв безмолвную просьбу, опустился рядом с ней и обнял. Она прижалась к нему крепко-крепко, уткнувшись носом в основание шеи, и время от времени вздрагивала. Вирн поглаживал ее по спине и шептал:
– Это был лишь сон. Плохой сон.
Наконец, она успокоилась, но продолжала так же обнимать его.
– Люблю тебя, – прошептала она. Слова прозвучали глухо.
– И я тебя люблю.
Вирн улыбнулся, чуть отстранился и поцеловал ее, долго и нежно. Мист довольно вздохнула, но напряжение не исчезло.
– Расскажешь, что тебе приснилось?
Мист поспешно помотала головой.
– Не сейчас, ладно? – Он внимательно посмотрел ей в глаза и медленно кивнул. – Пат уже вернулся? – Получив еще один молчаливый кивок, она поднялась, взяв его за руку. – Тогда идем. Я объявляю созыв Военного Совета.
* * *
Когда они спустились вниз, Мист огляделась в поисках посторонних. Но зала была пуста. Значит, постояльцы уже разошлись по комнатам. Девушка поняла, что проспала действительно долго, и время уже ближе к полуночи. Вместе с Вирном она направилась на кухню.
– А вот и наши голубки! – приветствовал их гулкий бас, его обладатель – низенький полный мужчина с рыжеватыми волосами и добродушным лицом – распахнул объятия. – Дочка!
– Пат! – Мист обняла его и чмокнула в щеку. – Мы без тебя пропадали!
Аинир, до того молча сидевший за столом, подперев щеку рукой, и взиравший на всех сонными глазами, тут же вскинулся:
– Рыжая, опять?!!
– Нир. Успокойся. Мне надо поговорить со всеми вами. Это важно.
Они расселись за столом, и Мист начала:
– Все вы знаете, что я решила отправиться за Рилкой. Найти ее… – Она посмотрела на присутствующих мужчин и фыркнула. – А я знаю, что вы считаете, что я сошла с ума.
Они все, как по команде, опустили глаза.
– Мист, девочка, – осторожно произнес Пат, – мы так не считаем. Ну… то есть… лично я думаю, что все это очень странно. Прошло столько времени, где ты будешь ее искать? Пропадешь так же, как и она. – Он с шумом втянул воздух. – Это мое мнение.
Мист закусила губу. Как же им объяснить?
– Понимаете… – Она нервно встала, взяла в руки яблоко – чтобы чем-то занять пальцы – и начала мерить кухню шагами. – Это мои сны. Я не могу сказать, что все понимаю, но знаю точно: я должна помочь сестре.
– Сны? – Вирн странно посмотрел на нее. – Как сегодня?
Мист вздрогнула.
– Да. Почти, – она не решалась взглянуть в его сторону. – Обычно все это проходит очень болезненно. Мне приснилось, – добавила она поспешно, чтобы убедить их, – несколько дней назад, что гостиница горит, и я попросила Нира не ходить на гулянье тем вечером.
– Точно, – Аинир кивнул. – Я разозлился тогда, а потом…
– Потом нам удалось предотвратить пожар. – Аинир благодарно улыбнулся, а Мист добавила специально для Пата: – Без Нира я бы не справилась.
Юноша тут же раздулся от важности, а повар с гордостью посмотрел на своего сына.
– И все же, – почти прошептал Вирн, – что тебе приснилось сегодня?
– Дорога, – медленно подбирала слова девушка. – Боль. От разлуки и прощания. Но главным знаком была дорога. Только… – она вдруг поняла, – я не понимаю, что это означает… Во сне все было понятно, а теперь… – Она покачала головой. – И насчет гостиницы…
Пат поднял руку, прерывая ее.
– Мист, я не был уверен, когда уезжал, что у меня получится, потому ничего не говорил заранее… В общем, моя сестра согласилась помочь. Вдвоем мы с ней сможем здесь управиться. К тому же, племянник с племянницей будут часто приезжать и помогать.
– Правда? – Мист вся засветилась. – Спасибо!
Она бросилась обнимать его. Вирн залюбовался ею: на мгновение она будто бы сбросила груз забот и тревог и превратилась в ту девочку, которую он встретил здесь годы назад, искреннюю и счастливую. Мист не сильно изменилась, но она стала более замкнутой и редко смеялась. С тяжелым сердцем Вирн понял, что во многом сам способствовал этому. И тут до него дошел смысл слов Пата:
– А как же Аинир?
– Ну, парень, – Аинир хлопнул его по плечу, – не думаешь же ты, что я отпустил бы Рыжую одну в этом ее «поди туда, не знаю, куда»? Конечно же я иду с ней. Проводник Безумной Леди.
Он повернулся к Мист, ожидая, как она отреагирует на его вызов. Но он совершенно не был готов к тому, что она рассмеется. А Мист чувствовала невыносимую легкость: они поверили ей, не отвергли! О, как же она их всех любит! Семья. Она закрыла глаза и еще раз повторила про себя это слово. И тут услышала:
– Я тоже. Пойду с вами.
Она недоверчиво спросила:
– Да? – и встретив его непонимание, открыто улыбнулась. Она так боялась своего сна, что почти убедила себя в его реальности. А сейчас… ее улыбка стала шире. Может ли человек быть счастливее? Это был лишь дурацкий сон после долгого дня. Пора выбросить его из головы!
* * *
Она сидела на крыльце черного хода и размышляла. Остальные пошли спать, когда она уверила их, что сама все уберет и закроет, только попозже. Она думала о странностях судьбы. О том, что еще пять лет назад ее семьей были Рилка и отец, а сейчас их обоих нет рядом. Зато есть ее «любимые мужчины», как она иногда называла их. Мист думала, что ей очень повезло жить рядом с ними, чувствовать их заботу и любовь.
Потом ее мысли переметнулись на предстоящее путешествие в неизвестность. Девушка поежилась и зябко потерла руки. Все, что она сейчас ощущала, это страх. Безумная Леди, в шутку назвал ее сегодня Аинир. Быть может, она и вправду лишилась ума. Мист не представляла, с чего начать поиски. Действительно, прошли годы, все следы Рилки и Бриотта давно затерялись. А даже если она и найдет их, чем сможет помочь? Она всего лишь человек. Ей ли тягаться с темными магами, о которых рассказывала сестра. Мист вспомнила свой сон, первый из череды подобных. Рилка, выглядевшая отчаявшейся, лишившейся всех сил, шептала чуть слышно: «Помоги…» Она долго о чем-то говорила, предостерегала и подсказывала, но Мист не помнила ничего, кроме первого слова.
Мист боялась сама себя. Откуда эти сны? Что означают? Показывают ли они грядущее или просто дают какой-то знак? И не совершает ли она непоправимой ошибки, следуя их призрачным намекам?
Открылась дверь, позади девушки на ступеньку опустился Вирн и притянул Мист к себе. Она безмолвно откинулась ему на грудь, с благодарностью чувствуя, как его теплые ладони ложатся поверх ее замерзших. Он понимает ее, как никто другой, в нем она черпает силу и уверенность.
Они долго сидели, обнявшись, не говоря ни слова, потом так же молча встали и вошли в дом.
* * *
Вот уже неделю они шли непонятно куда. Мист осторожно покосилась на молодых людей, сопровождающих ее. Аинир отмахивался от привязавшейся к нему назойливой мухи и лениво жевал травинку, время от времени издавая мычащие звуки, призванные служить согласием или отрицанием тому, что вполголоса рассказывал ему Вирн.
Мист отстала от них на несколько шагов и задрала голову к небу. Разгоряченную кожу обдувал теплый ветер солнечного дня, небо было безмятежно-синим, подернутым рябью перистых облаков. В воздухе было разлито такое умиротворение, смешанное с жужжанием шмелей, запахом травы, ощущением пыльной дороги под ногами, что все остальное казалось ничтожным и незначительным. И Мист вновь усомнилась в правильности того, что она делает. Безумная Леди? Не иначе. С каждым новым днем в ее душу закрадывалось все больше сомнений. И сейчас она с невероятной ясностью осознала, что не знает, куда идти.
* * *
– Мист, – голос Вирна донесся до ее затуманенного сознания. – Мист, родная, просыпайся.
Мист открыла глаза и посмотрела в склонившееся к ней лицо Вирна. Он улыбнулся.
– Просто я тоже собираюсь ложиться, а с твоей головой у меня на коленях это весьма затруднительно.
Мист потерла глаза и села, она задремала, лежа головой на коленях Вирна, сначала они разговаривали, она смотрела на огонь, а потом – провалилась в сон.
И тут послышались цокот копыт и лязг кольчуг.
Все трое посмотрели в ту сторону и вскочили на ноги. К костру приближался небольшой отряд из семи всадников.
Мист испуганно ойкнула и беспомощно посмотрела на Вирна. Тот напрягся, на скулах заходили желваки, когда стражники спешились и один из них, видимо, главный, выступил вперед. Это был уже немолодой мужчина с сильными мускулистыми руками и ногами.
– Ваше Высочество, – произнес он, склонив в приветствии голову, – Вы очень нужны дома.
Мист недоуменно нахмурилась. Какое еще Высочество? И почему он смотрит на Вирна?
– Что случилось, Груж? – неожиданно для нее спросил Вирн.
Мист принялась усиленно щипать себя за руку, чтобы проснуться. Но щипков не почувствовала. Она облегченно перевела дыхание: какое счастье, это всего лишь сон (дурацкий, конечно: Вирн – и принц? Нелепее не придумаешь), нужно только придумать способ, как проснуться. И тут подал голос стоящий рядом Аинир.
– Рыжая, – прошипел он сквозь зубы, – немедленно прекрати это.
Мист посмотрела вниз: она рьяно щипала его руку, – и нервно улыбнулась другу. А Груж в это время произнес:
– Король совсем плох, вот Ваша матушка и послала нас за Вами, Ваше Высочество.
Мист решила, что с нее довольно, и совершенно неэлегантно грохнулась в обморок.
). И вот что вышло. Хотя я до сих пор сомневаюсь в нужности продолжения.читать дальше***
Искры от костра уносились ветром высоко, к самому небу. В теплой летней ночи далеко разносились песни кузнечиков. Одурманивающе пахло цветами. Аинир доел остатки ужина и начал готовиться ко сну. Принцесса, оправившаяся от потрясений сегодняшнего дня, молча наблюдала за ним. Он и не ожидал, что она заговорит первой:
– Давно вы с ним путешествуете?
Аинир обернулся, посмотрел на девушку, а потом его взгляд заскользил дальше, в черный мрак за кругом костра, где, как знал юноша, сейчас бродит Бриотт.
– Я с ним уже два года, – медленно произнес Аинир. – Сейчас возвращаюсь домой. Наше путешествие закончилось.
Он вдруг словно бы очутился в том недалеком прошлом. Бриотт спас его тогда от шайки разбойников, принявших обычного подмастерья кузнеца, скачущего через лес, за королевского курьера, что вообще-то не было странным: в эти неспокойные времена все старались занизить свой статус, одеваясь в простые одежды.
Аинир увязался за Бриоттом и с тех пор считал его другом, хотя и не знал почти ничего о нем. По отдельным обрывкам разговора бывший подмастерье понял, что у Бриотта были жена и маленький сын, когда-то очень, очень давно, с тех пор прошло, по крайней мере, 40 лет, но с ними случилось что-то страшное, Бриотт всегда замолкал при упоминании об этом и замыкался в себе.
Бриотт был магом, существом древним и мудрым. Маги по людским меркам живут очень долго, самое меньшее – 300 лет, но и встречаются они крайне редко, в основном прячутся по лесам да чащобам, избегая народа Лоунара.
Два года прошло, и Аинир понял, что хочет вернуться домой. Он любил и уважал Бриотта, молчаливого и скрытного, ставшего ему и другом, и наставником, но сердце его стремилось к родным местам. Бриотт, услышав это решение, только кивнул, в его темно-фиолетовых глазах мелькнула тень сожаления и тут же пропала. Он знал: его путь лежит дальше, и, видимо, придется идти его в одиночестве.
Сегодня, наверное, было их последнее приключение. Они отбили принцессу у похитителей, и завтра проводят ее до замка, где ждали обеспокоенные родители.
Аиниру было немного грустно. Он вдруг осознал, что прошлое уходит безвозвратно.
С другой стороны костра бесшумно опустился на расстеленную шкуру Бриотт. Он взял гитару, и тоскливые, полные горя и безумной надежды слова полились из его души. Он закончил петь. Аинир и принцесса в задумчивости сидели рядом, смотря в пламя костра. Разговаривать не хотелось.
Бриотт лег на спину. Сверху, излучая свет, ему подмигивали звезды.
* * *
Она выбежала из душной залы гостиницы в ночь, прохладный ветерок ласково коснулся ее разгоряченных щек. Как же она устала! Устала от людей и шума, устала притворяться беззаботной и счастливой. Она обняла себя за плечи и посмотрела на звезды. «Довольно, – беззвучно прошептали ее губы. – Хватит мучить меня».
– Рилка! – нагнал ее оклик сзади. Она оглянулась: к ней бежала Мист. – Ты чего? Обиделась?
– Нет, лисенок, – она обняла рыжеволосую девушку и прижалась лбом к ее лбу. – Иногда я просто задыхаюсь в помещении…
Она отстранилась и погладила Мист по голове:
– Иди спать. Уже поздно. И отцу бы это не понравилось…
Мист некоторое время испытующе смотрела на сестру, потом кивнула и медленно пошла в гостиницу, часть которой была их домом.
Рилка не была ей настоящей сестрой. Она появилась на пороге гостиницы, испуганная, дрожащая, когда Мист было лет шесть. Мист всегда будет помнить ее пустые глаза и бледную до синевы кожу. Отец Мист тогда пустил Рилку, накормил, и они долго о чем-то разговаривали, а потом мужчина поднялся в комнату своей дочери и объяснил, что теперь у нее будет сестра, теперь их трое. Он рассказал соседям, а потом эта новость поползла по всей округе, что на семью Рилки напали разбойники, она одна чудом уцелела, и он принял ее как родную дочь. Сначала пошли разные сплетни, но со временем все улеглось.
Рилка выделялась среди всех жителей городка. Черные глаза и волосы, белая кожа. Среди крепких светловолосых людей она казалась очень хрупкой и беззащитной, но это была только видимость.
Мист сначала сторонилась ее, потом природное любопытство взяло верх, и постепенно девочка привязалась к новой сестре, а потом полюбила ее всей душой.
С тех пор прошло десять лет, и год как умер отец. На сестер свалились заботы о гостинице, большей частью – на Рилку, но она никогда не жаловалась, только смотрела иногда так грустно-грустно, что Мист хотелось плакать.
Мист встряхнула рыжими кудряшками, потерла веснушчатый нос и вошла в освещенную благодаря пламени камина залу гостиницы. Почти все постояльцы уже разошлись. Остался только Вирн, парень 25 лет, да еще Пат, единственный друг отца, гремел кастрюлями у себя на кухне.
– Где твоя сестра, малышка? – спросил Вирн. Мист напряглась и, стараясь не показать обиды, отрывисто произнесла:
– Скоро придет…
Какая же она малышка?! Ей уже 16! Месяц назад исполнилось!
Мист украдкой взглянула на Вирна, отвернувшегося к очагу. Какой он красивый! В волосах цвета меда играют блики от огня… Мист, забыв о наказе сестры, уселась в плетеное кресло, подогнув под себя ноги, будто бы тоже на огонь посмотреть. Сама же разглядывала юношу. И глаза у него такие синие-синие!.. Мист отдернула руку, потянувшуюся, чтобы коснуться его щеки. И он глаз не сводит с Рилки… А она на него и не смотрит, погруженная в какие-то свои мечты. Мист тихонько вздохнула. Вирн, вздрогнув, словно очнулся, и повернулся к ней. На мгновение ему показалось, что в ее глазах мелькнуло что-то… он так и не понял, что, но румянец окрасил его щеки, и он с удивлением отметил, что девушка отвела взгляд и тоже покраснела. Не стоит все-таки так долго у камина сидеть! Жарко… и вообще… Вирн неловко кашлянул, чтобы нарушить молчание, и сказал:
– Ты почему спать не идешь? Поздно уже…
– Я… – Мист почувствовала, что не знает, как ответить. Почему так больно от его слов?
Она резко вскочила, и затекшие от долгого сидения на них ноги подкосились. С губ сорвалось тихое «Ох!»
Вирн уже был рядом, и его руки, не позволяя девушке упасть, обвились вокруг ее талии.
Сердце Мист забилось часто-часто, от его близости кружилась голова. А еще появилось чувство, будто что-то сжало все у нее внутри, и это была боль и не-боль одновременно. Мист смогла только выдохнуть еще одно «Ох!»
– Ты как? В порядке? – юноша обеспокоенно заглянул в ее глаза. Она чуть кивнула. Ее руки судорожно сжимали жилет у него на груди, а Вирн вдруг понял, что совсем не хочет сейчас выпускать ее из объятий…
* * *
Рилка смотрела на звезды. И вдруг ей показалось, что она видит лицо в обрамлении черных волос, на нее лукаво глядели необычные темно-фиолетовые глаза. «Тебя нет, ты только призрак, – подумала она, и образ растаял. – Но я люблю тебя. Люблю…»
Она не знала, сколько так стояла и смотрела в небо. Потом провела по лицу руками, словно сбрасывая все прежние мысли, и пошла в дом.
На пороге она замерла, как вкопанная: Мист обнимал юноша, один из постояльцев, и молодые люди, не отрываясь, смотрели друг на друга. Какая странная и непривычная ситуация! Рилка попятилась, но тут Вирн заметил ее и смущенно отодвинулся от Мист, убедившись сначала, что девушка сможет стоять без посторонней помощи.
– Доброй ночи, – бросил он и почти бегом удалился из залы.
Рилка прислонилась спиной к косяку двери и молча наблюдала за сестрой, которая, прихрамывая заметнее, чем следовало бы, направилась к лестнице.
– Он поддержал меня, – еле слышно проговорила Мист. – Я отсидела ногу и чуть не упала.
Брови Рилки поползли вверх, но она все так же молчала. Мист прекратила продвижение и жалобно взглянула на нее.
– Ри-илка-а, – протянула она, в голосе звучали слезы.
И тут она не выдержала, оторвалась от стены и обняла свою такую взрослую маленькую сестру. Та разрыдалась у нее на плече. «Первая любовь…» – с необъяснимой грустью подумала Рилка и начала ласково, успокаивающе гладить сестру по спине. Переждав, когда всхлипы затихнут, она хрипло пробормотала:
– Пойдем, лисенок…
Из кухни, обеспокоенный, выглянул Пат. Рилка кивнула ему: все нормально, – и повела сестру наверх.
* * *
Бриотт был молчаливее обычного, а Аинир по привычке говорил за двоих. Утром они, столкнувшись с бурным воссоединением родителей с их чадом, без промедления двинулись дальше. Бриотт лишь изредка вставлял замечания в непрекращающуюся болтовню Аинира. А юноша не хотел показывать, как ему грустно и невыносимо больно при мысли о том, что они, скорее всего, никогда больше не увидятся.
– Смотри Бриотт! – неестественно оживленно воскликнул Аинир. – Вон и мое селение! Ох, и удивится же папаша, когда увидит меня! Я тебе о нем не рассказывал, нет?..
И тут же на мага свалилась целая куча историй об отце его говорливого спутника. Бриотт иронично взглянул на него, но удержался от комментариев и лишь многозначительно хмыкнул.
Селение все приближалось…
И тут что-то в рассказе Аинира заставило мага насторожиться. Сердце пропустило один удар, и Бриотт невольно замедлил шаги.
Аинир удивленно обернулся.
– Пойдем! Я познакомлю тебя со всеми! О чем это я говорил?.. – пробормотал он себе под нос. – А, да! Ну вот, а Рилка так спокойно на него посмотрела и говорит…
* * *
Мист задумчиво жевала булочку, запивая ее чаем со смородиной. Она сидела на кухне, наблюдая, как Пат готовит ужин.
– Вот скажи, Пат, – обратилась она к повару, – как тебе удается печь такую вкуснятину? Я готова съесть все, но, боюсь, в меня не влезет…
Пат добродушно крякнул и подмигнул девушке.
– Мист, – позвала заглянувшая на кухню Рилка, – пойдем, поможешь мне в кладовой.
– Сейчас, – девушка запихала в рот последний кусочек. – Спасибо, Пат, – с набитым ртом проговорила она, отряхивая руки.
Повар благодушно покивал головой, а потом обратился к Рилке:
– Дочка, отнеси эти тарелки в буфет, пожалуйста.
Рилка взяла стопку тарелок, и тут из залы послышалось:
– Эй, где вы все?
Они переглянулись и дружно вышли из кухни.
– Вам нужна комната? – спросила Рилка, озадаченно хмурясь.
– Рилка, ты что? Это же я, Аинир! Отец! – увидев Пата, юноша бросился к нему.
Рилка с улыбкой смотрела на них, потом повернулась к буфету, и ее взгляд остановился на входной двери.
Тарелки выпали из рук.
Все, кто был в зале, вздрогнули от грохота разбившейся посуды. Все, кроме владелицы гостиницы и мага, замершего на пороге. Они стояли и смотрели друг на друга, и весь мир перестал существовать. А потом Рилка бросилась к нему. Ей казалось, что комната слишком большая, что она так долго бежит… На самом деле прошло только несколько секунд, и Бриотт крепко обнимал ее. А Рилка, уткнувшись лицом в его грудь, разрыдалась, дав волю всей горечи, копившейся годами.
Мист, Пат и Аинир молча смотрели на них, слишком удивленные и потрясенные. Потом Пат, похлопав сына по плечу, подтолкнул его в сторону кухни. Мист поплелась за ними. Решив выйти на свежий воздух, она направилась к черному ходу, ведшему на задний двор гостиницы, там была калитка, а за ней – небольшая рощица, где Мист любила бродить в одиночестве. На крыльце она столкнулась с Вирном.
– Мист, – начал юноша, и весь вид его говорил, что он настроен серьезно, – мне нужно с тобой поговорить.
Мист бросила неуверенный взгляд через плечо, потом повернулась к нему и кивнула. Он предложил ей руку:
– Прогуляемся?
* * *
Они вернулись к ужину. Глаза Мист блестели, да и сама она вся сияла. А у юноши на губах играла чуть нерешительная, но счастливая улыбка.
– Дочка, – Пат остановил ее и с подозрением уставился на Вирна, – Рилка искала тебя.
– Где она? – Мист вдруг стало страшно. На короткое время она совсем забыла о сестре… Как она могла?!
– Наверху, – и для убедительности Пат кивком указал на второй этаж.
Мист бросилась в их общую с сестрой комнату, которую они делили все эти десять лет.
– Рилка, – шепотом позвала девушка. Говорить громче она почему-то боялась. Сестра сидела неестественно прямо на стуле у окна. Сначала Мист показалось, что она плачет… Нет, только показалось.
Рилка обернулась, и Мист пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть. Вновь тот же пустой взгляд. И ни кровинки на лице. Даже губы побелели.
– Я должна много тебе рассказать, лисенок.
На негнущихся ногах Мист добрела до кровати и села. Стало еще страшнее. А Рилка начала рассказ.
– Я не человек. Я из рода магов. – Мист с ужасом посмотрела на нее. Рилка горько усмехнулась. – Знаю, такова реакция большинства людей… Вы боитесь нас… Твой отец был не таким… – Мист хотела что-то сказать, но Рилка подняла руку. – Не перебивай меня, лисенок, хорошо? Давай я сначала все объясню. Помнишь те сказки, которые я рассказывала тебе на ночь? Это реальные истории. Из моей жизни. И из жизни моей семьи. Когда-то давно среди магов произошел раскол. Были страшные битвы… И нас, выживших, осталось так мало… Помнишь историю о девушке, у которой злая колдунья похитила возлюбленного и которая потом находит его, пройдя множество испытаний?.. Я его не нашла. Ты видела нашу встречу. Случайность! – она на миг прикрыла глаза. – А может быть, древние боги наконец-то сжалились над нами… Брат Бриотта, моего мужа, перешел на Ту Сторону. И он устроил так, что и я, и Бриотт – мы оба были уверены в смерти друг друга и Кили, нашего сына. Сначала я не могла в это поверить, и искала их, а потом в один из дней надежда ушла, я поняла, что лишилась их навсегда.
– И в тот день ты пришла сюда? – негромко спросила Мист.
Рилка кивнула.
– Я все рассказала твоему отцу, и он… он принял меня и придумал ту историю о разбойниках, потому что знал отношение людей к магам.
И тут Мист вдруг поняла, почему Рилка в таком состоянии.
– Почему ты не пошла сейчас с ним, со своим мужем? Он давно ушел?
– Он… он сказал, что найдет нашего сына и вернется ко мне. Я не могла бросить тебя здесь одну.
– Рилка! Ты что? – Мист несколько раз возмущенно открыла и закрыла рот. – Не знаю уж, во сколько раз ты старше меня, но ты глупая, как… как… Ты просто невероятно глупая!
Рилка удивленно уставилась на нее.
– Ведь у нас есть Пат, и Аинир вернулся, и… – девушка опустила взгляд и прошептала: – И Вирн… он сказал, что будет заботиться обо мне. Всегда. А потом, когда я чуть-чуть повзрослею, я надеюсь, что мы…
Мист бросила на Рилку быстрый взгляд и с удивлением увидела, что она улыбается.
Повисло недолгое молчание.
– Рилка, правда, со мной все хорошо будет! А ты представь, какой будет твоя жизнь здесь!
Рилка молча встала и обняла Мист.
– Я люблю тебя, лисенок.
– И я люблю тебя… сестра. Ведь мы все еще сестры?
Мист почувствовала, как Рилка усиленно закивала, и облегченно улыбнулась.
* * *
Они стояли в дверях, и Мист, несмотря на все свои прежние слова, осознала, что остается одна, и пыталась не показывать, как ей страшно.
– Возвращайся, – попросила она сестру. – Я буду ждать тебя. И твою семью.
Рилка вздохнула. «Быть может, пройдет много, очень много лет…» Но вслух этого говорить не стала. Теплое чувство возникло внутри: нет больше неизвестности, всю жизнь сопровождающей ее народ. Дом. Она обрела дом, и в конце, после всего, что случится, не нужно будет думать о скитаниях в поисках приюта, ее будет ждать Дом. И семья.
Взгляд Рилки переместился за плечо Мист, и в глазах заплясали лукавые бесенята. Потом она легко коснулась губами лба сестренки:
– Я вернусь. Обещаю…
Улыбнувшись на прощание людям, ставшим ей бесконечно родными, она шагнула за порог.
Мист почувствовала на своем плече руку Вирна и с благодарностью сжала ее своей ладошкой, глядя, как силуэт сестры удаляется все дальше и дальше.
Цветочная Дорога
Часть I
читать дальше==Дорога сновидений==
Молодой человек в пропыленном дорожном плаще остановился на вершине холма и вздохнул легко и свободно, как может вздыхать только тот, кто вернулся домой. Насвистывая лихой мотивчик подслушанной в одной из харчевен песенки про пастушка и его непокорную невесту, путник зашагал по направлению к небольшому городку.
Перед нужной дверью он на мгновение замер: постучать или войти просто так? Затем мысленно обругал себя. Ну кто же стучит в двери гостиницы? И шагнул в знакомую залу.
Она сидела на стойке регистратора – в руках какие-то листы – и, нагнувшись в сторону кухни, кричала:
– …это не шутки! Аинир, ты меня слышишь?
– Тебя слышу я, любовь моя, – растягивая слова, произнес путник и изогнул бровь: – И не считаешь ли ты, что эта поза несколько шокирует возможных постояльцев?
Мист взвизгнула, соскочив со стойки, бросилась к нему и повисла на шее.
– Вирн!
Она потянулась и легко коснулась его губ своими.
– А что до постояльцев – пусть думают, что хотят! Если они слишком нервные, то, – она повысила голос, – им здесь просто не выжить!
Из кухни вылетел взлохмаченный и злой Аинир.
– Рыжая, хватит! Я уже говорил: я здесь ни при чем! – Он рубанул рукой по воздуху, словно пересекая все споры. Развернулся и тяжело потопал обратно, потом, спохватившись, бросил через плечо: – Привет, Вирн! Я на заднем дворе… если что.
Мист глубоко вздохнула и посерьезнела, сразу преобразившись. Вирн внимательно посмотрел на нее: куда делась озорная и легкомысленная девушка, почти девочка, которую он встретил три года назад? Она сильно повзрослела, в глазах добавилось грусти, порой ему казалось, что она стала слишком самостоятельной.
– И, скорее всего, я закрою гостиницу, – Мист отступила от него и, не желая глядеть ему в глаза, подошла к окну. – Извини, не такой я представляла нашу встречу…
Ее пальцы бессознательно барабанили по подоконнику мотив «Печали и долгой разлуки…». А может, юноше это лишь почудилось?
– Что? – Вирн посмотрел на нее в полном недоумении. – Почему?
– Почему? – Мист резко развернулась. – Ты куда-то исчезаешь из моей жизни на недели, месяцы! Сколько тебя не было в этот раз, а? – В ее глазах горели ярость и обида, ей было больно. – Пять месяцев. Я больше не могу жить так в постоянном ожидании – тебя, Рилки… – Плечи девушки опустились, она прошептала: – Я действительно иначе представляла это день…
Она прошла к регистрационной стойке, собрала разбросанные там листы и начала подниматься по лестнице.
Вирн молча слушал, как она выплескивает на него обиду и злость. И ведь Мист права: если он не рассказывает ей всего, как может тогда требовать откровенности от нее? Но и совсем ничего не ответить он тоже не мог:
– Но я всегда возвращаюсь. К тебе.
На мгновение она прекратила движение наверх. На мгновение, в которое прозвучало:
– Я отправляюсь разыскивать свою сестру. Если бы ты вернулся дня через два, меня бы уже не застал.
Он остался в одиночестве. Неловко переступил с ноги на ногу. Странно все получилось. Как всего несколько слов разделили их, да так, что Мист от него дальше, чем была месяц назад?.. А ведь он так спешил, предвкушая встречу, в подробностях представляя каждый миг. Он даже собирался сразу рассказать ей о тех причинах, что заставляли его надолго оставлять ее. Но с чего начать теперь? Мист бы сказала: «Начни с начала, а там – как придется». Вирн горько усмехнулся.
Ладно, сейчас-то уж точно неподходящий момент, вот как только он найдет благовидный предлог, чтобы все объяснить, так и… Но пока что Мист ясно дала понять, что разговаривать не хочет. Что ж… Вирн накинул плащ на крючок у двери и направился в сторону черного хода. За новостями – это лучше к Аиниру…
* * *
Он нашел бывшего подмастерья кузнеца, как тот и говорил, на заднем дворе колющем дрова. Вирн уселся на верхнюю ступеньку крыльца, в тенек, и в приветствии поднял руку.
– Так что у вас здесь произошло?
– А Мист тебе не рассказала? – Аинир воткнул топор в полено и вытер пот со лба.
– Нет, мы… – он замялся, – о другом говорили…
– Что, она и с тобой поссорилась?
Лицо Вирна удивленно вытянулось.
– Откуда ты…
– Да… – махнул рукой его собеседник, – ее в последние месяцы как подменили… Нервная стала, чуть что – кричит. Вот и вчера… Я правда не знаю, как эти угольки из печки вывалились…
– Он чуть не спалил тут все, – раздался сзади спокойный голос. – Благо, что заметили быстро. – Мист с иронией перевела взгляд с одного юноши на другого. – А потом в довершение всего он решил устроить потоп, когда заливал тлеющий половик.
Аинир недовольно засопел, но промолчал.
– Нир, я хочу тебя попросить: накрой столы для постояльцев. Обед я приготовила. А я пойду… посплю немного. – Она лукаво улыбнулась. – Пат сказал, что вернется сегодня поздно вечером, постарайся ничего не натворить…
– Мист! – Аинир возмущенно захлопал белесыми ресницами. – Я же сказал, что не виноват! И это было всего один раз! Ты мне до конца жизни это вспоминать будешь?
Мист ничего не ответила, только постояла несколько мгновений, глядя в глаза Вирна, и зашла внутрь.
Вирн ощутил грусть. Он вполуха слушал недовольное бормотание Аинира, нервно вышагивавшего перед ним, активно жестикулируя, а сам окунулся в воспоминания. Вон в той роще он впервые поговорил с Мист о зарождавшихся чувствах, а потом они еще много раз гуляли там, обсуждая тысячи каких-то мелочей, шутили и дурачились. А вот здесь, у плетня, рядом с поленницей, он впервые поцеловал ее, и запах дерева с тех пор всегда напоминал ему о том дне.
Он провел рукой по своим волосам цвета спелой пшеницы. Не время впадать в уныние! В конце концов, не случилось ничего страшного. Пока что, добавил он про себя. И нельзя позволить всему зайти настолько далеко, что ничего уже будет не поправить! Здесь он впервые почувствовал себя счастливым и нашел любовь, о чем и не мечтал никогда.
Тут Аинир замолчал, а потом глубокомысленно изрек:
– Да, мне не понять их ни-ког-да!
– Кого? – встрепенулся Вирн, очнувшись от своих дум.
– Женщин, кого же еще! Да это все говорят: их поступки объяснить невозможно. Постой, – Нир с подозрением уставился на него, так ты что, не слушал меня?
* * *
Мист, проходя мимо комнаты Вирна, задумалась, стоит ли поговорить с ним. Сказав себе, что нужно извиниться за свое поведение, она решительно толкнула дверь.
Он полулежал на диване в нише у окна и что-то вертел в своих руках. Мист потрясенно разглядывала его. Что это за одежда на нем? И… драгоценности? Серебряный обруч (почему она уверена, что это серебро?) не давал волосам падать на лицо, цепочка с каким-то медальоном на шее, широкий пояс, инкрустированный драгоценными камнями, и золотой перстень. Хорошо хоть один, пришла откуда-то мысль, а не как у… «У кого?» – чуть не закричала Мист. Ответа не было. Что здесь происходит? Почему Вирн так странно (и дорого!) одет?
И тут девушке стало страшно: она не могла произнести ни слова из тех вопросов, что крутились в голове. Вместо этого, будто кто-то другой, а не она сама, произнес тихо, но внятно:
– Здравствуй, Вирн.
Он посмотрел на нее и кивком предложил сесть рядом. Мист подчинилась и только тогда заметила, что одета тоже весьма странно: длинное красивое платье, каких у нее отродясь не бывало. От размышлений ее оторвал голос любимого:
– Мист, я долго думал над тем, что ты сказала. Я остаюсь. Здесь. Думаю, ты понимаешь, что мы никогда больше не увидимся. Прощай. – Он встал и протянул ей лист бумаги, который до того держал в руках. – Это тебе.
Мист повернулась к окну, чтобы лучше рассмотреть.
Рисунок, выполненный цветом.
– Что это? Дорога? – Мист повернулась туда, где должен был стоять Вирн, и вздрогнула.
К его груди прижималась белокурая девушка. Красивая, с завистью отметила Мист. Глаза незнакомки зло смотрели на нее, а потом эта девушка приподнялась на цыпочки и поцеловала Вирна. Ее Вирна! И он не отстранился, не оттолкнул ее, вообще ничего не делал.
Почему же ничего? Он ведь целует ее, ехидно заметил голосок внутри.
Это было унизительно и больно, нестерпимо больно. Она любит его, а он предал!
И тут она словно снова стала собой, обрела контроль над телом и смогла, наконец, сделать то, что хотела. Мист закричала, громко, надрывно…
…и проснулась. Она резко села на кровати, сердце стучало, как бешеное, в глазах застыл ужас. Мист провела руками по лицу, отмечая, что в комнате темно. Значит, уже наступил вечер. И это ее комната!
Вдруг дверь резко распахнулась, внутрь влетел испуганный Вирн.
– С тобой все в порядке? – он бросился к кровати девушки, а она вспомнила свой сон и содрогнулась. «Это неправда, – убеждала она себя. – Неправда». Помогало плохо.
Тем временем Вирн нерешительно остановился возле нее и с беспокойством смотрел на перекошенное от ужаса лицо любимой девушки. Она потянулась к нему всем телом, и он, поняв безмолвную просьбу, опустился рядом с ней и обнял. Она прижалась к нему крепко-крепко, уткнувшись носом в основание шеи, и время от времени вздрагивала. Вирн поглаживал ее по спине и шептал:
– Это был лишь сон. Плохой сон.
Наконец, она успокоилась, но продолжала так же обнимать его.
– Люблю тебя, – прошептала она. Слова прозвучали глухо.
– И я тебя люблю.
Вирн улыбнулся, чуть отстранился и поцеловал ее, долго и нежно. Мист довольно вздохнула, но напряжение не исчезло.
– Расскажешь, что тебе приснилось?
Мист поспешно помотала головой.
– Не сейчас, ладно? – Он внимательно посмотрел ей в глаза и медленно кивнул. – Пат уже вернулся? – Получив еще один молчаливый кивок, она поднялась, взяв его за руку. – Тогда идем. Я объявляю созыв Военного Совета.
* * *
Когда они спустились вниз, Мист огляделась в поисках посторонних. Но зала была пуста. Значит, постояльцы уже разошлись по комнатам. Девушка поняла, что проспала действительно долго, и время уже ближе к полуночи. Вместе с Вирном она направилась на кухню.
– А вот и наши голубки! – приветствовал их гулкий бас, его обладатель – низенький полный мужчина с рыжеватыми волосами и добродушным лицом – распахнул объятия. – Дочка!
– Пат! – Мист обняла его и чмокнула в щеку. – Мы без тебя пропадали!
Аинир, до того молча сидевший за столом, подперев щеку рукой, и взиравший на всех сонными глазами, тут же вскинулся:
– Рыжая, опять?!!
– Нир. Успокойся. Мне надо поговорить со всеми вами. Это важно.
Они расселись за столом, и Мист начала:
– Все вы знаете, что я решила отправиться за Рилкой. Найти ее… – Она посмотрела на присутствующих мужчин и фыркнула. – А я знаю, что вы считаете, что я сошла с ума.
Они все, как по команде, опустили глаза.
– Мист, девочка, – осторожно произнес Пат, – мы так не считаем. Ну… то есть… лично я думаю, что все это очень странно. Прошло столько времени, где ты будешь ее искать? Пропадешь так же, как и она. – Он с шумом втянул воздух. – Это мое мнение.
Мист закусила губу. Как же им объяснить?
– Понимаете… – Она нервно встала, взяла в руки яблоко – чтобы чем-то занять пальцы – и начала мерить кухню шагами. – Это мои сны. Я не могу сказать, что все понимаю, но знаю точно: я должна помочь сестре.
– Сны? – Вирн странно посмотрел на нее. – Как сегодня?
Мист вздрогнула.
– Да. Почти, – она не решалась взглянуть в его сторону. – Обычно все это проходит очень болезненно. Мне приснилось, – добавила она поспешно, чтобы убедить их, – несколько дней назад, что гостиница горит, и я попросила Нира не ходить на гулянье тем вечером.
– Точно, – Аинир кивнул. – Я разозлился тогда, а потом…
– Потом нам удалось предотвратить пожар. – Аинир благодарно улыбнулся, а Мист добавила специально для Пата: – Без Нира я бы не справилась.
Юноша тут же раздулся от важности, а повар с гордостью посмотрел на своего сына.
– И все же, – почти прошептал Вирн, – что тебе приснилось сегодня?
– Дорога, – медленно подбирала слова девушка. – Боль. От разлуки и прощания. Но главным знаком была дорога. Только… – она вдруг поняла, – я не понимаю, что это означает… Во сне все было понятно, а теперь… – Она покачала головой. – И насчет гостиницы…
Пат поднял руку, прерывая ее.
– Мист, я не был уверен, когда уезжал, что у меня получится, потому ничего не говорил заранее… В общем, моя сестра согласилась помочь. Вдвоем мы с ней сможем здесь управиться. К тому же, племянник с племянницей будут часто приезжать и помогать.
– Правда? – Мист вся засветилась. – Спасибо!
Она бросилась обнимать его. Вирн залюбовался ею: на мгновение она будто бы сбросила груз забот и тревог и превратилась в ту девочку, которую он встретил здесь годы назад, искреннюю и счастливую. Мист не сильно изменилась, но она стала более замкнутой и редко смеялась. С тяжелым сердцем Вирн понял, что во многом сам способствовал этому. И тут до него дошел смысл слов Пата:
– А как же Аинир?
– Ну, парень, – Аинир хлопнул его по плечу, – не думаешь же ты, что я отпустил бы Рыжую одну в этом ее «поди туда, не знаю, куда»? Конечно же я иду с ней. Проводник Безумной Леди.
Он повернулся к Мист, ожидая, как она отреагирует на его вызов. Но он совершенно не был готов к тому, что она рассмеется. А Мист чувствовала невыносимую легкость: они поверили ей, не отвергли! О, как же она их всех любит! Семья. Она закрыла глаза и еще раз повторила про себя это слово. И тут услышала:
– Я тоже. Пойду с вами.
Она недоверчиво спросила:
– Да? – и встретив его непонимание, открыто улыбнулась. Она так боялась своего сна, что почти убедила себя в его реальности. А сейчас… ее улыбка стала шире. Может ли человек быть счастливее? Это был лишь дурацкий сон после долгого дня. Пора выбросить его из головы!
* * *
Она сидела на крыльце черного хода и размышляла. Остальные пошли спать, когда она уверила их, что сама все уберет и закроет, только попозже. Она думала о странностях судьбы. О том, что еще пять лет назад ее семьей были Рилка и отец, а сейчас их обоих нет рядом. Зато есть ее «любимые мужчины», как она иногда называла их. Мист думала, что ей очень повезло жить рядом с ними, чувствовать их заботу и любовь.
Потом ее мысли переметнулись на предстоящее путешествие в неизвестность. Девушка поежилась и зябко потерла руки. Все, что она сейчас ощущала, это страх. Безумная Леди, в шутку назвал ее сегодня Аинир. Быть может, она и вправду лишилась ума. Мист не представляла, с чего начать поиски. Действительно, прошли годы, все следы Рилки и Бриотта давно затерялись. А даже если она и найдет их, чем сможет помочь? Она всего лишь человек. Ей ли тягаться с темными магами, о которых рассказывала сестра. Мист вспомнила свой сон, первый из череды подобных. Рилка, выглядевшая отчаявшейся, лишившейся всех сил, шептала чуть слышно: «Помоги…» Она долго о чем-то говорила, предостерегала и подсказывала, но Мист не помнила ничего, кроме первого слова.
Мист боялась сама себя. Откуда эти сны? Что означают? Показывают ли они грядущее или просто дают какой-то знак? И не совершает ли она непоправимой ошибки, следуя их призрачным намекам?
Открылась дверь, позади девушки на ступеньку опустился Вирн и притянул Мист к себе. Она безмолвно откинулась ему на грудь, с благодарностью чувствуя, как его теплые ладони ложатся поверх ее замерзших. Он понимает ее, как никто другой, в нем она черпает силу и уверенность.
Они долго сидели, обнявшись, не говоря ни слова, потом так же молча встали и вошли в дом.
* * *
Вот уже неделю они шли непонятно куда. Мист осторожно покосилась на молодых людей, сопровождающих ее. Аинир отмахивался от привязавшейся к нему назойливой мухи и лениво жевал травинку, время от времени издавая мычащие звуки, призванные служить согласием или отрицанием тому, что вполголоса рассказывал ему Вирн.
Мист отстала от них на несколько шагов и задрала голову к небу. Разгоряченную кожу обдувал теплый ветер солнечного дня, небо было безмятежно-синим, подернутым рябью перистых облаков. В воздухе было разлито такое умиротворение, смешанное с жужжанием шмелей, запахом травы, ощущением пыльной дороги под ногами, что все остальное казалось ничтожным и незначительным. И Мист вновь усомнилась в правильности того, что она делает. Безумная Леди? Не иначе. С каждым новым днем в ее душу закрадывалось все больше сомнений. И сейчас она с невероятной ясностью осознала, что не знает, куда идти.
* * *
– Мист, – голос Вирна донесся до ее затуманенного сознания. – Мист, родная, просыпайся.
Мист открыла глаза и посмотрела в склонившееся к ней лицо Вирна. Он улыбнулся.
– Просто я тоже собираюсь ложиться, а с твоей головой у меня на коленях это весьма затруднительно.
Мист потерла глаза и села, она задремала, лежа головой на коленях Вирна, сначала они разговаривали, она смотрела на огонь, а потом – провалилась в сон.
И тут послышались цокот копыт и лязг кольчуг.
Все трое посмотрели в ту сторону и вскочили на ноги. К костру приближался небольшой отряд из семи всадников.
Мист испуганно ойкнула и беспомощно посмотрела на Вирна. Тот напрягся, на скулах заходили желваки, когда стражники спешились и один из них, видимо, главный, выступил вперед. Это был уже немолодой мужчина с сильными мускулистыми руками и ногами.
– Ваше Высочество, – произнес он, склонив в приветствии голову, – Вы очень нужны дома.
Мист недоуменно нахмурилась. Какое еще Высочество? И почему он смотрит на Вирна?
– Что случилось, Груж? – неожиданно для нее спросил Вирн.
Мист принялась усиленно щипать себя за руку, чтобы проснуться. Но щипков не почувствовала. Она облегченно перевела дыхание: какое счастье, это всего лишь сон (дурацкий, конечно: Вирн – и принц? Нелепее не придумаешь), нужно только придумать способ, как проснуться. И тут подал голос стоящий рядом Аинир.
– Рыжая, – прошипел он сквозь зубы, – немедленно прекрати это.
Мист посмотрела вниз: она рьяно щипала его руку, – и нервно улыбнулась другу. А Груж в это время произнес:
– Король совсем плох, вот Ваша матушка и послала нас за Вами, Ваше Высочество.
Мист решила, что с нее довольно, и совершенно неэлегантно грохнулась в обморок.
@темы: бумагомарание, проза