Quite Contrary
Автор из Сети пропала, поэтому все попытки с ней связаться не увенчались успехом.
Но так как кое-что я все-таки перевела, то решила, пусть здесь полежит
На мой взгляд, герои порой ведут себя ООС, но таких моментов достаточно немного, и они не помешали мне проглотить историю за пару дней.
Название: Былое и настоящее / Things Present – Things Past
Авторы: Estepheia, Marcee
Рейтинг: R (за жестокость)
[от переводчика: рейтинг несколько завышен, по моему мнению]
Отказ от прав: Большинство персонажей и названий, указанных в этой истории, являются собственностью Mutant Enemy и Джосса Ведона. Авторы на права не посягают.
Перевод: Артанис
Оригинал здесь
Глава 1. На волоске судьба твоя…Глава 1. На волоске судьба твоя…
Лондон, 1880
Эдвард Сент-Джон Уиллоби с негромким хлопком закрыл гримуар* в кожаном переплете, аккуратно соединил на нем железные застежки и замкнул их при помощи ключика, всегда носимого на серебряной цепочке на шее. Поднявшись с мягкого кожаного кресла и оставив на нем книгу, он подошел к огромной кровати с балдахином, занимавшей практически всю комнату. Лицо лежащей там среди кружевных подушек девушки покрывала смертельная бледность. Глаза были закрыты, грудь мерно вздымалась. В девушке еще теплилась жизнь. Но постепенно угасала.
Уиллоби с нежностью отвел от ее лица рыжие локоны, про себя отмечая, что они стали такими же тусклыми и безжизненными, как и она сама. Почти не касаясь кожи, он дотронулся кончиками пальцев до зарубцевавшихся шрамов, обезобразивших ее горло, но девушка даже не пошевелилась. Да он и не ждал этого.
Он всегда знал, что однажды она уйдет из его жизни. Что после нескольких лет исполнения своих обязанностей будет оплакивать ее, стоя над могилой. Он читал Дневники, изучал историю Совета, стремился к профессиональной отстраненности. Но ничто не могло подготовить его к разрывающей сердце боли от потери родного человека. А она ведь еще даже не умерла. Он поднял ее вялую руку и прижался к ней губами.
В дверь постучали. В комнату заглянула горничная. Она присела в реверансе, а затем приблизилась к хозяину с серебряным подносом, на котором лежала визитная карточка.
– К Вам пришли джентльмены, сэр, – произнесла она с сильным ирландским акцентом.
Он взял карточку в руки, хотя, даже не глядя на нее, знал, чье имя там написано.
– Спасибо, Мэри. Сколько их?
– Шестеро, сэр.
Он кивнул.
– Хорошо. Я приму их здесь. Все равно они захотят взглянуть на нее. Пусть приготовят чай с бутербродами, и передай Доусону, чтобы подал бренди.
Присев в еще одном реверансе, горничная быстро ушла.
Уиллоби опустил руку девушки обратно на кровать и схватил гримуар. Его гости не должны были увидеть эту книгу, поэтому он спрятал ее туда, где они никогда бы не догадались искать: под одеяло больной.
Внутренне напрягшись, Эдвард Уиллоби приготовился встретить тех, чьи приказы требовали подчинения без лишних вопросов. С директорами Совета иметь дело было страшнее, чем с демонами и вампирами.
Через полчаса остались только воспоминания о бутербродах с огурцами и семь пустых кружек на столиках и полках по всей комнате. Четверо гостей бродили по дому, изучали книги в библиотеке и допрашивали слуг, как будто на окружающих хозяина людях могло отразиться охлаждение его самого к идеалам Совета. Хотя, возможно, и отразилось, признал Уиллоби, стараясь внешне никак не проявить отвращения и ненависти к себе.
От бренди не отказались только двое: Горацио Бейтли, крупный мужчина 50 лет, и сухой, как жердь, Артур Хартфорд, которому уже перевалило за 60. Хартфорд тяжело опирался на свою трость. Когда он ходил, то заметно прихрамывал. Бейтли устроился в кресле Уиллоби. Они оба дали понять, что мнение Уиллоби никого не волнует и что Совет ждет от него беспрекословного подчинения. Как и всегда.
– Итак, Эдвард, – произнес директор Бейтли, покручивая в руке стакан с новой порцией бренди, – исчезновениям нужно положить конец. Эти твари охотятся прямо у нас под носом. Репутация Совета под угрозой. Друг мой, нам нужна новая Истребительница.
– Слова не могут передать, как я тебе сочувствую, Уиллоби, – добавил директор Хартфорд чуть мягче, но с такой же решимостью во взгляде. – Для тебя это невыносимо тяжело, но пока она в таком состоянии, мир обходится без Избранной. Вот уже почти четыре месяца она ни жива, ни мертва, и силам тьмы прекрасно известно, что у Совета нет Истребительницы. Бейтли прав, пора призвать новую.
– Мне очень жаль, друг мой, но ты должен согласиться, что она не прошла Cruciamentum**. Для нас это тоже весьма прискорбно признавать, – продолжил Бейтли.
Уиллоби просто стоял, невозмутимо спокойный, и кивал в такт словам, словно бы в ответ на свои мысли, заставлявшие его соглашаться со всем, что было сказано. Но в душе у него нарастала ярость. Как они смеют говорить так о Маеве***! Почти пять лет она рисковала жизнью, выполняя задания Совета. Она была одной из самых молодых когда-либо призывавшихся Истребительниц, с прекрасными способностями к изучению боевых искусств, с пытливым умом. И все равно ее обязали пройти Cruciamentum. Уиллоби, ни слова не сказав поперек, подчинился Совету, отнял у нее силу. Даже без своих сверхъестественных способностей она смогла одержать верх над спущенным на нее вампиром. После испытания Уиллоби ворвался в особняк, где ее заперли с тем чудовищем. Слова поздравления замерли на губах, когда он нашел ее, истекающую кровью от рваной раны на шее. Он сумел остановить кровотечение, сумел спасти ее. Он все повторял, как сильно гордится ею, а она только пристально смотрела на него, затем отвернулась и закрыла глаза.
Рана затянулась нескоро, но девушка так и не открыла глаз. Уиллоби убедил себя, что это его предательство разъедает ее изнутри, и именно поэтому она до сих пор балансирует между жизнью и смертью.
– Дайте мне еще одну неделю, – взмолился он. Его руки тем временем наполнили чашку чаем, он все усилия приложил, чтобы сохранить видимость собранности и уверенности в себе. Если его посетители заметят хоть незначительное проявление отчаяния, которое его охватило, то без лишних разговоров отметут все его доводы. – Мне кажется, она слышит меня. Фарнем прислал мне травы, которые используют, входя в ритуальный транс, шаманы чейенов. Я уверен, что с их помощью сумею поговорить с ней.
Он заметил обмен взглядами своих коллег. Хартфорд едва заметно кивнул. Бейтли пожал плечами и протянул руку к графину с бренди.
– Неделя, – грубовато произнес он.
– А если все же придется решиться на худшее… – в голосе Хартфорда слышались отеческие нотки. – Ты не обязан делать это сам. Мы пришлем кого-нибудь. Не нужно тебе проходить через это. А когда все закончится, тебе предоставят отпуск. Съездишь с семьей в путешествие. Говорят, в Италии в это время года стоит чудесная погода.
Наблюдатель кивнул.
– Спасибо, сэр.
А в это время другие четыре наблюдателя по-прежнему рыскали по его дому.
Уиллоби пригласил Хартфорда и Бейтли остаться на ужин, на что те ответили согласием. Они уже были представлены его жене, Луизе, и обоим сыновьям, Джорджу и Чарльзу. Уиллоби слушал, не вмешиваясь, их неторопливую беседу, в которой ни словом, ни полсловом не упоминались дела Совета. Он улыбался, когда Хартфорд в разговоре с Луизой упомянул театральные премьеры сезона, улыбался, принимая от Бейтли похвалу прекрасному ужину. Улыбка не сходила с его лица и после того, как они, наконец, откланялись и ушли.
Недели было более чем достаточно, чтобы произнести заклинание.
Глава 2. Совсем как раньше
Глава 2. Совсем как раньше
Саннидейл, октябрь 2001
Переступая порог собственного дома, Баффи думала о том, что жизнь уныла и нет в ней просвета. Только что завершилась многочасовая пытка утомительными хлопотами по хозяйству: порядок наведен, пыль вытерта, чистые вещи выглажены. У остальных обитателей дома, как по волшебству, объявилась куча более важных дел: сходить в гости, подготовиться к завтрашним урокам, почитать заумные книжки, найти заклинания.
Она без сил опустилась на верхнюю ступеньку крыльца, но даже не осознавала, что ждет чего-то (а точнее, кого-то), пока из припарковавшейся у тротуара машины не вышел Ксандер и не присел рядом. Переодеться он не успел – на нем до сих пор был комбинезон строителя.
– Ну, и где же он? – спросил Ксандер.
– На кого ты намекаешь? – угрюмо задала встречный вопрос Баффи.
– Ну не на Хитрого же Койота****? – Ксандер покачал головой. – На обесцвеченное недоразумение, конечно. Тара рассказывала, что как-то видела, вы тут вдвоем разговаривали…
– И ты теперь хочешь узнать, что же это Баффи могла обсуждать со злодеем-мертвецом, – не удержалась Баффи.
– И я теперь хочу узнать, не согласятся ли Баффи и Спайк присоединиться сегодня вечером к Ане и Ксандеру в «Бронзе», – ответил Ксандер. – А вот теперь я хочу узнать, с чего это вдруг заговорил от третьего лица.
– А? – Баффи недоверчиво посмотрела на своего друга. «Спайкофоб Ксандер только что пригласил меня и Спайка в «Бронзу»?»
– Ну, я чувствую себя немного виноватым за то, как тебя уволили, – начал Ксандер.
– Ты хочешь сказать, за то, как ты меня уволил, – перебила его Баффи.
Ксандер не выдержал ее взгляда и в смущении уставился на носки своих ботинок:
– И еще я должен Спайку выпивку.
– За что это?
– Скажем так, язык Ксандера, как обычно, опередил мозги Ксандера, и я сказал кое-что, чего говорить не должен был. – Он поднялся. – В любом случае, Бафф, соглашайся. Будет весело. Совсем как раньше. Только Спайк уже не будет на нас охотиться… надеюсь. Встречаемся в девять.
– А Уиллоу и Тара? – спросила Баффи.
– Они наверняка согласятся присмотреть за Дон. Но, если хочешь, зови и их. Чем больше народу, тем веселее, – с улыбкой добавил он. – Но за их выпивку я платить не буду. Когда дело касается ведьм, моя совесть чиста. Более или менее. И, кроме того, Ане сейчас шлея под мантию попала, и мы копим деньги на лаптоп.
***
– И вот Ксандер хватает демона за хвост, и только тот поворачивается укусить, я вынимаю меч, – Спайк резко вскочил на ноги, уронив стул, – и закалываю его насмерть!
Спайк взмахнул своим воображаемым мечом, рассекая воздух. Аня захлопала в ладоши.
– Он такой храбрый, – произнесла она, похлопывая по руке Ксандера.
– Спасибо, luv, – ухмыльнулся Спайк.
Баффи закатила глаза и поднялась со стула:
– Я за содовой. Великие герои чего-нибудь желают?
– Мне гамбургер, – тут же воодушевился Ксандер.
– Мне тоже, – добавила Аня.
– Луковые колечки, если можно, – вставила Уиллоу.
Тара кивнула:
– И горчицу.
Уиллоу улыбнулась.
– У моей девочки странные пристрастия.
– Но вкус хороший, – поддела Тара и поцеловала ладонь любимой.
– Сейчас вернусь, – сказала Баффи.
– Тебе помочь, pet? – спросил ее Спайк.
Баффи внимательно на него посмотрела.
– Я сама.
– Ну, как думаете, она пришла в себя? – прошептал Ксандер, как только Баффи отошла достаточно далеко.
– Почему мы всегда говорим о Баффи? – возмутилась Аня.
– По-моему, ей лучше, – ответила Уиллоу, не обращая на вспышку Ани никакого внимания.
– Да, она кажется, – Тара на мгновение задумалась, – почти счастливой.
Ксандер обратил взгляд на Спайка:
– А ты что скажешь, Спайк?
Повисла продолжительная пауза.
– Скажу, что мне нужно покурить, – произнес он наконец. Встал, схватил плащ со спинки стула и направился к черному ходу.
– Меня бесит, что все наши разговоры вертятся вокруг Баффи, – вновь завелась Аня. – Почему мы никогда не говорим обо мне?
– Аня, прошу тебя, – было заметно, насколько Ксандера раздражает поведение девушки.
В переулке за «Бронзой» было темно. Рядом с дверью к стене прижимался огромный металлический бак для мусора. Спайк прислонился к нему и зажег сигарету. Он уже докуривал вторую, когда на улицу выскользнула Баффи.
– Становится холоднее, – произнесла она.
Спайк поднес сигарету к губам и сделал глубокую затяжку, молча глядя на Баффи. «Почему она постоянно надевает красные кожаные брюки? Хочет моего самовозгорания? – отстраненно подумал он. – Ну, конечно, именно этого и хочет». Он сдержал рвущийся наружу смешок.
– А как же добровольные обязанности официантки? – спросил он.
– Еда в место назначение доставлена, капитан, – отсалютовала она.
– Тогда почему ты покинула столь теплую компанию?
– Уиллоу и Тара танцуют, а Аня и Ксандер ссорятся. Не хотела им мешать.
– А, милые бранятся… – Спайк ухмыльнулся. – Такая знакомая картина, а? – Он подмигнул Баффи.
– Мечтай.
– А что еще остается, – пробормотал он и сделал еще одну долгую затяжку.
«Мне с ним так уютно», – подумала Баффи.
«Мне с ней так уютно», – подумал Спайк.
Пока Спайк не докурил сигарету, они больше не произнесли ни слова, но молчание не было в тягость.
– Ну что, пойдем, luv?
Через приоткрытую Спайком дверь на улицу вырвались звуки музыки.
Who can say where the road goes // Кто скажет, куда ведет меня дорога,
Where the day flows… // Что принесет день…
– Пойдем, – ответила Баффи и первой шагнула внутрь. По другую сторону двери музыка ревела просто оглушительно, и, если бы не вампирский слух Спайка, он бы ни за что не уловил в какофонии танц-пола, который они как раз пересекали, шепот Баффи: «Оо, как же я люблю эту песню». Спайк узнал слова новой песни Эньи. И с удивлением понял, что ему она тоже нравится.
Who can say why your heart cries // И кто ответит, почему плачет сердце,
When your love dies… // Когда умирает любовь…
«Она хочет потанцевать? – спросил себя Спайк. – Со мной?» Он покачал головой. «Не выдумывай». Но ведь они стояли на танц-поле, и она сказала, что любит эту песню. «О, да какого черта!» Он протянул руку, чтобы коснуться ее ладони, и…
– Забудь об этом! – Анин крик перекрыл музыку и наверняка был слышен на другом конце города. Она начала проталкиваться к двери.
– Аня! – крик Ксандера мало уступал предыдущему. – Аня! Подожди!
– Теперь никому ничего говорить не нужно! Потому что нечего!
– Аня, постой! – Ксандер бросился за своей скоро-бывшей-невестой. Он перехватил ее у самой двери, где их спор разгорелся с новой силой.
Уиллоу, Тара, Баффи и Спайк стояли слишком далеко, чтобы слышать, из-за чего ссорится пара, но все четверо замерли на местах, захваченные врасплох разворачивающейся на их глазах некрасивой сценой. К счастью, Спайк стоял достаточно близко к Баффи, чтобы подхватить ее, когда она лишилась сознания.
Тара заметила, как Баффи падает, и тронула Уиллоу за руку, привлекая внимание. Вместе, они подбежали к вампиру, поддерживающему обмякшее тело Истребительницы. Музыка стихла, вокруг упавшей в обморок Баффи образовался круг зевак. Аня и Ксандер заметили суматоху и тут же перестали препираться.
– Баффи? – прошептал Спайк, глядя на неподвижную девушку в своих объятиях. – Истребительница?
Глава 3. Наблюдатель мне найдется
Глава 3. Наблюдатель мне найдется
Баффи медленно приходила в себя. В ее еще слегка одурманенном разуме лихорадочно проносились вопросы. «Куда делась музыка? И почему я лежу? Явно не в своей кровати? Мне что-то подмешали в содовую?» Все тело было словно налито свинцом. И, будто в насмешку, больше всего ее волновал вопрос: «И почему все это случилось ни раньше, ни позже, а именно тогда, когда Спайк собирался пригласить меня на танец?» Вопрос вновь и вновь прокручивался в голове. По лицу Спайка она догадалась, что он вот-вот попросит ее о танце, и подбирала какой-нибудь грубый, но положительный ответ. Например, «Почему бы и нет, если только не будешь распускать руки…» А теперь? Где она находится?
Даже не открывая глаз, она могла с уверенностью сказать, что Спайка в комнате не было. Она бы почувствовала его присутствие. Но все же рядом кто-то находился, кто-то незнакомый. По-прежнему с закрытыми глазами, она постаралась вобрать в себя как можно больше запахов и звуков этого места. «Кожа. Сладковатый табачный дымок. Полированное дерево. Тепло. Треск поленьев в камине? Цокот копыт? Стук колес по дороге – что? Кареты с лошадьми???»
Баффи приподняла веки и украдкой осмотрела комнату. Она лежала, укрытая хрустящей льняной простыней, в каком-то музейном раритете с балдахином и зановесочками. Типичная кровать из старых фильмов ужасов. Она медленно повернула голову и увидела худощавого мужчину лет 50, одетого в безукоризненный и жутко старомодный серый костюм-тройку с поблескивающими запонками и золотыми карманными часами. Он расстилал свернутый в рулон и на вид очень дорогой ковер, скрывая под ним нарисованный мелом и явно магический круг. На полу стояла открытая кожаная сумка, похожая на те, с которыми ходят врачи. Мужчина практически бесшумно убрал в нее черные и белые свечи, огромный кристалл (Тара использовала такой же, чтобы сфокусировать магические силы), латунный колокольчик и еще какие-то предметы, Баффи не знакомые.
«Колдун или чародей. Новости не из хороших».
Сама комната выглядела очень винтажно и освещалась масляной лампой. В поле зрения девушки попали книжные шкафы, несколько кресел, большой письменный стол, прикроватные тумбочки и небольшой диван. Стены были увешаны картинами с лошадьми и собаками. Все казалось очень старым и дорогим. Также в комнате имелись три больших окна, но шторы на них были опущены. И только одна дверь. Если бы не кровать, помещение сошло бы за кабинет. «Так, и каким же ветром меня занесло на съемочную площадку?»
Она приняла прежнюю позу и закрыла глаза, внутренне напрягаясь и собираясь с силами. «Фу, все мышцы похожи на желе! Что за наркотик они мне подсыпали? Кто бы «они» ни были». Она услышала, как человек прошелся по комнате, а затем раздался звук придвигаемого ближе к кровати кресла. Мужчина сел в него и зашелестел страницами книги.
– На чем мы в прошлый раз остановились?.. Глава 22. – Он прочистил горло. – «Мистер Рочестер отпустил меня всего на неделю. Однако прошел целый месяц, прежде чем мне удалось выехать из Гейтхэда. Я хотела его покинуть немедленно после похорон, но Джорджиана попросила меня остаться…»***** – он говорил немного в нос, и у него был явно выраженный акцент высшего света Англии. Джайлз рядом с ним выглядел бы изъясняющимся на сленге подростком.
Баффи вновь открыла глаза. «Ничего себе! Сначала наркотики, теперь сказки на ночь?» Она повернула голову и прочла золоченое тиснение на переплете.
– «Джейн Эйр»? – вырвалось у нее, Баффи во все глаза уставилась на мужчину. – Вы издеваетесь? Нельзя, что ли, было Стивена Кинга выбрать или еще кого посовременнее?
Она села и свесила ноги с кровати, намереваясь встать. И именно в этот момент поняла, что что-то очень и очень неправильно.
– Только посмотрите на мои ноги! Белые и тощие! И кому пришло в голову надеть на меня эту ужасную ночную рубашку? Она вся колется.
Баффи спрыгнула на пол. Колени подкосились, но она удержалась на ногах, схватившись за одну из подпорок балдахина. «Ого, похоже, мне не один год тут успокоительное кололи».
Худощавый человек поднялся из своего кресла, все еще сжимая в руках книгу. Сначала на его лице была написана радость, но она быстро сменилась смущением.
Баффи покрутила головой, оглядывая комнату.
– Кажется, ураган унес меня далеко от Канзаса, – произнесла она.
– Канзаса? – нахмуриваясь, переспросил мужчина и приблизился к ней. – Как ты себя чувствуешь, дитя мое? Тебе нельзя перенапрягаться. Ты еще недостаточно оправилась.
– Это очередное дурацкое испытание? – огрызнулась Баффи.
– Ты знаешь, кто я? – с беспокойством в голосе произнес он.
– Ходит как Наблюдатель, говорит как Наблюдатель, выглядит как Наблюдатель… эй, ты, должно быть, Наблюдатель! И знаешь что? Наблюдай. – Она развернулась на пятках и направилась к двери. – Значит, Треверс решил, что может похитить меня и немного поэкспериментировать над вернувшейся с того света? А меня он спросить забыл? Ему стоило десять раз подумать, потому что в этот раз целым и невредимым он от меня не уйдет!
– Маева, подожди, – он бросился за ней. Она открыла дверь и прошлепала босыми ногами в другой конец коридора, где на крючках висели несколько пальто классического стиля. Баффи уже собиралась схватить одно из них и выбежать на улицу, когда краем глаза заметила свое отражение в зеркале.
Стройная фигура, средний рост, бледная кожа, рыжие локоны, зеленые глаза и веснушки. «Это не я!» Она дотронулась пальцами до своего лица, отражение в точности повторило жест. «О, нет, только не снова!» Она застонала. Она прекрасно помнила свое пребывание в теле Фейт. Обернулась и исподлобья посмотрела на мужчину, спешащего к ней через коридор.
– Ладно, значит, ты перекинул меня в это тело. Прими к сведению: мне не впервой. Расколдовывай!
– Боже милосердный! – в неподдельном ужасе воскликнул тот, к кому она обращалась.
Примечания к главам--------------------------------------------------------
Примечания:
* гримуар (фр. grimoire) – колдовская книга, образовано от французского grammaire (грамматика), в свою очередь позаимствовавшего корень от греческого grammatikos
** Cruciamentum (лат.) – мучение; так называлось испытание, которое Совет обязал проходить каждую Истребительницу, когда той исполнялось 18 лет
***Мейв (в переводе я выбрала вариант "Маева") - английский вариант имени Медб; соответственно, героиня названа в честь одной из богинь ирландской мифологии
**** Хитрый Койот – персонаж мультфильма «Койот и Бегун»
*****перевод В.Станевич
Главы 4-7 ->>
Но так как кое-что я все-таки перевела, то решила, пусть здесь полежит
На мой взгляд, герои порой ведут себя ООС, но таких моментов достаточно немного, и они не помешали мне проглотить историю за пару дней.Название: Былое и настоящее / Things Present – Things Past
Авторы: Estepheia, Marcee
Рейтинг: R (за жестокость)
[от переводчика: рейтинг несколько завышен, по моему мнению]
Отказ от прав: Большинство персонажей и названий, указанных в этой истории, являются собственностью Mutant Enemy и Джосса Ведона. Авторы на права не посягают.
Перевод: Артанис
Оригинал здесь
Глава 1. На волоске судьба твоя…Глава 1. На волоске судьба твоя…
Лондон, 1880
Эдвард Сент-Джон Уиллоби с негромким хлопком закрыл гримуар* в кожаном переплете, аккуратно соединил на нем железные застежки и замкнул их при помощи ключика, всегда носимого на серебряной цепочке на шее. Поднявшись с мягкого кожаного кресла и оставив на нем книгу, он подошел к огромной кровати с балдахином, занимавшей практически всю комнату. Лицо лежащей там среди кружевных подушек девушки покрывала смертельная бледность. Глаза были закрыты, грудь мерно вздымалась. В девушке еще теплилась жизнь. Но постепенно угасала.
Уиллоби с нежностью отвел от ее лица рыжие локоны, про себя отмечая, что они стали такими же тусклыми и безжизненными, как и она сама. Почти не касаясь кожи, он дотронулся кончиками пальцев до зарубцевавшихся шрамов, обезобразивших ее горло, но девушка даже не пошевелилась. Да он и не ждал этого.
Он всегда знал, что однажды она уйдет из его жизни. Что после нескольких лет исполнения своих обязанностей будет оплакивать ее, стоя над могилой. Он читал Дневники, изучал историю Совета, стремился к профессиональной отстраненности. Но ничто не могло подготовить его к разрывающей сердце боли от потери родного человека. А она ведь еще даже не умерла. Он поднял ее вялую руку и прижался к ней губами.
В дверь постучали. В комнату заглянула горничная. Она присела в реверансе, а затем приблизилась к хозяину с серебряным подносом, на котором лежала визитная карточка.
– К Вам пришли джентльмены, сэр, – произнесла она с сильным ирландским акцентом.
Он взял карточку в руки, хотя, даже не глядя на нее, знал, чье имя там написано.
– Спасибо, Мэри. Сколько их?
– Шестеро, сэр.
Он кивнул.
– Хорошо. Я приму их здесь. Все равно они захотят взглянуть на нее. Пусть приготовят чай с бутербродами, и передай Доусону, чтобы подал бренди.
Присев в еще одном реверансе, горничная быстро ушла.
Уиллоби опустил руку девушки обратно на кровать и схватил гримуар. Его гости не должны были увидеть эту книгу, поэтому он спрятал ее туда, где они никогда бы не догадались искать: под одеяло больной.
Внутренне напрягшись, Эдвард Уиллоби приготовился встретить тех, чьи приказы требовали подчинения без лишних вопросов. С директорами Совета иметь дело было страшнее, чем с демонами и вампирами.
Через полчаса остались только воспоминания о бутербродах с огурцами и семь пустых кружек на столиках и полках по всей комнате. Четверо гостей бродили по дому, изучали книги в библиотеке и допрашивали слуг, как будто на окружающих хозяина людях могло отразиться охлаждение его самого к идеалам Совета. Хотя, возможно, и отразилось, признал Уиллоби, стараясь внешне никак не проявить отвращения и ненависти к себе.
От бренди не отказались только двое: Горацио Бейтли, крупный мужчина 50 лет, и сухой, как жердь, Артур Хартфорд, которому уже перевалило за 60. Хартфорд тяжело опирался на свою трость. Когда он ходил, то заметно прихрамывал. Бейтли устроился в кресле Уиллоби. Они оба дали понять, что мнение Уиллоби никого не волнует и что Совет ждет от него беспрекословного подчинения. Как и всегда.
– Итак, Эдвард, – произнес директор Бейтли, покручивая в руке стакан с новой порцией бренди, – исчезновениям нужно положить конец. Эти твари охотятся прямо у нас под носом. Репутация Совета под угрозой. Друг мой, нам нужна новая Истребительница.
– Слова не могут передать, как я тебе сочувствую, Уиллоби, – добавил директор Хартфорд чуть мягче, но с такой же решимостью во взгляде. – Для тебя это невыносимо тяжело, но пока она в таком состоянии, мир обходится без Избранной. Вот уже почти четыре месяца она ни жива, ни мертва, и силам тьмы прекрасно известно, что у Совета нет Истребительницы. Бейтли прав, пора призвать новую.
– Мне очень жаль, друг мой, но ты должен согласиться, что она не прошла Cruciamentum**. Для нас это тоже весьма прискорбно признавать, – продолжил Бейтли.
Уиллоби просто стоял, невозмутимо спокойный, и кивал в такт словам, словно бы в ответ на свои мысли, заставлявшие его соглашаться со всем, что было сказано. Но в душе у него нарастала ярость. Как они смеют говорить так о Маеве***! Почти пять лет она рисковала жизнью, выполняя задания Совета. Она была одной из самых молодых когда-либо призывавшихся Истребительниц, с прекрасными способностями к изучению боевых искусств, с пытливым умом. И все равно ее обязали пройти Cruciamentum. Уиллоби, ни слова не сказав поперек, подчинился Совету, отнял у нее силу. Даже без своих сверхъестественных способностей она смогла одержать верх над спущенным на нее вампиром. После испытания Уиллоби ворвался в особняк, где ее заперли с тем чудовищем. Слова поздравления замерли на губах, когда он нашел ее, истекающую кровью от рваной раны на шее. Он сумел остановить кровотечение, сумел спасти ее. Он все повторял, как сильно гордится ею, а она только пристально смотрела на него, затем отвернулась и закрыла глаза.
Рана затянулась нескоро, но девушка так и не открыла глаз. Уиллоби убедил себя, что это его предательство разъедает ее изнутри, и именно поэтому она до сих пор балансирует между жизнью и смертью.
– Дайте мне еще одну неделю, – взмолился он. Его руки тем временем наполнили чашку чаем, он все усилия приложил, чтобы сохранить видимость собранности и уверенности в себе. Если его посетители заметят хоть незначительное проявление отчаяния, которое его охватило, то без лишних разговоров отметут все его доводы. – Мне кажется, она слышит меня. Фарнем прислал мне травы, которые используют, входя в ритуальный транс, шаманы чейенов. Я уверен, что с их помощью сумею поговорить с ней.
Он заметил обмен взглядами своих коллег. Хартфорд едва заметно кивнул. Бейтли пожал плечами и протянул руку к графину с бренди.
– Неделя, – грубовато произнес он.
– А если все же придется решиться на худшее… – в голосе Хартфорда слышались отеческие нотки. – Ты не обязан делать это сам. Мы пришлем кого-нибудь. Не нужно тебе проходить через это. А когда все закончится, тебе предоставят отпуск. Съездишь с семьей в путешествие. Говорят, в Италии в это время года стоит чудесная погода.
Наблюдатель кивнул.
– Спасибо, сэр.
А в это время другие четыре наблюдателя по-прежнему рыскали по его дому.
Уиллоби пригласил Хартфорда и Бейтли остаться на ужин, на что те ответили согласием. Они уже были представлены его жене, Луизе, и обоим сыновьям, Джорджу и Чарльзу. Уиллоби слушал, не вмешиваясь, их неторопливую беседу, в которой ни словом, ни полсловом не упоминались дела Совета. Он улыбался, когда Хартфорд в разговоре с Луизой упомянул театральные премьеры сезона, улыбался, принимая от Бейтли похвалу прекрасному ужину. Улыбка не сходила с его лица и после того, как они, наконец, откланялись и ушли.
Недели было более чем достаточно, чтобы произнести заклинание.
Глава 2. Совсем как раньше
Глава 2. Совсем как раньше
Саннидейл, октябрь 2001
Переступая порог собственного дома, Баффи думала о том, что жизнь уныла и нет в ней просвета. Только что завершилась многочасовая пытка утомительными хлопотами по хозяйству: порядок наведен, пыль вытерта, чистые вещи выглажены. У остальных обитателей дома, как по волшебству, объявилась куча более важных дел: сходить в гости, подготовиться к завтрашним урокам, почитать заумные книжки, найти заклинания.
Она без сил опустилась на верхнюю ступеньку крыльца, но даже не осознавала, что ждет чего-то (а точнее, кого-то), пока из припарковавшейся у тротуара машины не вышел Ксандер и не присел рядом. Переодеться он не успел – на нем до сих пор был комбинезон строителя.
– Ну, и где же он? – спросил Ксандер.
– На кого ты намекаешь? – угрюмо задала встречный вопрос Баффи.
– Ну не на Хитрого же Койота****? – Ксандер покачал головой. – На обесцвеченное недоразумение, конечно. Тара рассказывала, что как-то видела, вы тут вдвоем разговаривали…
– И ты теперь хочешь узнать, что же это Баффи могла обсуждать со злодеем-мертвецом, – не удержалась Баффи.
– И я теперь хочу узнать, не согласятся ли Баффи и Спайк присоединиться сегодня вечером к Ане и Ксандеру в «Бронзе», – ответил Ксандер. – А вот теперь я хочу узнать, с чего это вдруг заговорил от третьего лица.
– А? – Баффи недоверчиво посмотрела на своего друга. «Спайкофоб Ксандер только что пригласил меня и Спайка в «Бронзу»?»
– Ну, я чувствую себя немного виноватым за то, как тебя уволили, – начал Ксандер.
– Ты хочешь сказать, за то, как ты меня уволил, – перебила его Баффи.
Ксандер не выдержал ее взгляда и в смущении уставился на носки своих ботинок:
– И еще я должен Спайку выпивку.
– За что это?
– Скажем так, язык Ксандера, как обычно, опередил мозги Ксандера, и я сказал кое-что, чего говорить не должен был. – Он поднялся. – В любом случае, Бафф, соглашайся. Будет весело. Совсем как раньше. Только Спайк уже не будет на нас охотиться… надеюсь. Встречаемся в девять.
– А Уиллоу и Тара? – спросила Баффи.
– Они наверняка согласятся присмотреть за Дон. Но, если хочешь, зови и их. Чем больше народу, тем веселее, – с улыбкой добавил он. – Но за их выпивку я платить не буду. Когда дело касается ведьм, моя совесть чиста. Более или менее. И, кроме того, Ане сейчас шлея под мантию попала, и мы копим деньги на лаптоп.
***
– И вот Ксандер хватает демона за хвост, и только тот поворачивается укусить, я вынимаю меч, – Спайк резко вскочил на ноги, уронив стул, – и закалываю его насмерть!
Спайк взмахнул своим воображаемым мечом, рассекая воздух. Аня захлопала в ладоши.
– Он такой храбрый, – произнесла она, похлопывая по руке Ксандера.
– Спасибо, luv, – ухмыльнулся Спайк.
Баффи закатила глаза и поднялась со стула:
– Я за содовой. Великие герои чего-нибудь желают?
– Мне гамбургер, – тут же воодушевился Ксандер.
– Мне тоже, – добавила Аня.
– Луковые колечки, если можно, – вставила Уиллоу.
Тара кивнула:
– И горчицу.
Уиллоу улыбнулась.
– У моей девочки странные пристрастия.
– Но вкус хороший, – поддела Тара и поцеловала ладонь любимой.
– Сейчас вернусь, – сказала Баффи.
– Тебе помочь, pet? – спросил ее Спайк.
Баффи внимательно на него посмотрела.
– Я сама.
– Ну, как думаете, она пришла в себя? – прошептал Ксандер, как только Баффи отошла достаточно далеко.
– Почему мы всегда говорим о Баффи? – возмутилась Аня.
– По-моему, ей лучше, – ответила Уиллоу, не обращая на вспышку Ани никакого внимания.
– Да, она кажется, – Тара на мгновение задумалась, – почти счастливой.
Ксандер обратил взгляд на Спайка:
– А ты что скажешь, Спайк?
Повисла продолжительная пауза.
– Скажу, что мне нужно покурить, – произнес он наконец. Встал, схватил плащ со спинки стула и направился к черному ходу.
– Меня бесит, что все наши разговоры вертятся вокруг Баффи, – вновь завелась Аня. – Почему мы никогда не говорим обо мне?
– Аня, прошу тебя, – было заметно, насколько Ксандера раздражает поведение девушки.
В переулке за «Бронзой» было темно. Рядом с дверью к стене прижимался огромный металлический бак для мусора. Спайк прислонился к нему и зажег сигарету. Он уже докуривал вторую, когда на улицу выскользнула Баффи.
– Становится холоднее, – произнесла она.
Спайк поднес сигарету к губам и сделал глубокую затяжку, молча глядя на Баффи. «Почему она постоянно надевает красные кожаные брюки? Хочет моего самовозгорания? – отстраненно подумал он. – Ну, конечно, именно этого и хочет». Он сдержал рвущийся наружу смешок.
– А как же добровольные обязанности официантки? – спросил он.
– Еда в место назначение доставлена, капитан, – отсалютовала она.
– Тогда почему ты покинула столь теплую компанию?
– Уиллоу и Тара танцуют, а Аня и Ксандер ссорятся. Не хотела им мешать.
– А, милые бранятся… – Спайк ухмыльнулся. – Такая знакомая картина, а? – Он подмигнул Баффи.
– Мечтай.
– А что еще остается, – пробормотал он и сделал еще одну долгую затяжку.
«Мне с ним так уютно», – подумала Баффи.
«Мне с ней так уютно», – подумал Спайк.
Пока Спайк не докурил сигарету, они больше не произнесли ни слова, но молчание не было в тягость.
– Ну что, пойдем, luv?
Через приоткрытую Спайком дверь на улицу вырвались звуки музыки.
Who can say where the road goes // Кто скажет, куда ведет меня дорога,
Where the day flows… // Что принесет день…
– Пойдем, – ответила Баффи и первой шагнула внутрь. По другую сторону двери музыка ревела просто оглушительно, и, если бы не вампирский слух Спайка, он бы ни за что не уловил в какофонии танц-пола, который они как раз пересекали, шепот Баффи: «Оо, как же я люблю эту песню». Спайк узнал слова новой песни Эньи. И с удивлением понял, что ему она тоже нравится.
Who can say why your heart cries // И кто ответит, почему плачет сердце,
When your love dies… // Когда умирает любовь…
«Она хочет потанцевать? – спросил себя Спайк. – Со мной?» Он покачал головой. «Не выдумывай». Но ведь они стояли на танц-поле, и она сказала, что любит эту песню. «О, да какого черта!» Он протянул руку, чтобы коснуться ее ладони, и…
– Забудь об этом! – Анин крик перекрыл музыку и наверняка был слышен на другом конце города. Она начала проталкиваться к двери.
– Аня! – крик Ксандера мало уступал предыдущему. – Аня! Подожди!
– Теперь никому ничего говорить не нужно! Потому что нечего!
– Аня, постой! – Ксандер бросился за своей скоро-бывшей-невестой. Он перехватил ее у самой двери, где их спор разгорелся с новой силой.
Уиллоу, Тара, Баффи и Спайк стояли слишком далеко, чтобы слышать, из-за чего ссорится пара, но все четверо замерли на местах, захваченные врасплох разворачивающейся на их глазах некрасивой сценой. К счастью, Спайк стоял достаточно близко к Баффи, чтобы подхватить ее, когда она лишилась сознания.
Тара заметила, как Баффи падает, и тронула Уиллоу за руку, привлекая внимание. Вместе, они подбежали к вампиру, поддерживающему обмякшее тело Истребительницы. Музыка стихла, вокруг упавшей в обморок Баффи образовался круг зевак. Аня и Ксандер заметили суматоху и тут же перестали препираться.
– Баффи? – прошептал Спайк, глядя на неподвижную девушку в своих объятиях. – Истребительница?
Глава 3. Наблюдатель мне найдется
Глава 3. Наблюдатель мне найдется
Баффи медленно приходила в себя. В ее еще слегка одурманенном разуме лихорадочно проносились вопросы. «Куда делась музыка? И почему я лежу? Явно не в своей кровати? Мне что-то подмешали в содовую?» Все тело было словно налито свинцом. И, будто в насмешку, больше всего ее волновал вопрос: «И почему все это случилось ни раньше, ни позже, а именно тогда, когда Спайк собирался пригласить меня на танец?» Вопрос вновь и вновь прокручивался в голове. По лицу Спайка она догадалась, что он вот-вот попросит ее о танце, и подбирала какой-нибудь грубый, но положительный ответ. Например, «Почему бы и нет, если только не будешь распускать руки…» А теперь? Где она находится?
Даже не открывая глаз, она могла с уверенностью сказать, что Спайка в комнате не было. Она бы почувствовала его присутствие. Но все же рядом кто-то находился, кто-то незнакомый. По-прежнему с закрытыми глазами, она постаралась вобрать в себя как можно больше запахов и звуков этого места. «Кожа. Сладковатый табачный дымок. Полированное дерево. Тепло. Треск поленьев в камине? Цокот копыт? Стук колес по дороге – что? Кареты с лошадьми???»
Баффи приподняла веки и украдкой осмотрела комнату. Она лежала, укрытая хрустящей льняной простыней, в каком-то музейном раритете с балдахином и зановесочками. Типичная кровать из старых фильмов ужасов. Она медленно повернула голову и увидела худощавого мужчину лет 50, одетого в безукоризненный и жутко старомодный серый костюм-тройку с поблескивающими запонками и золотыми карманными часами. Он расстилал свернутый в рулон и на вид очень дорогой ковер, скрывая под ним нарисованный мелом и явно магический круг. На полу стояла открытая кожаная сумка, похожая на те, с которыми ходят врачи. Мужчина практически бесшумно убрал в нее черные и белые свечи, огромный кристалл (Тара использовала такой же, чтобы сфокусировать магические силы), латунный колокольчик и еще какие-то предметы, Баффи не знакомые.
«Колдун или чародей. Новости не из хороших».
Сама комната выглядела очень винтажно и освещалась масляной лампой. В поле зрения девушки попали книжные шкафы, несколько кресел, большой письменный стол, прикроватные тумбочки и небольшой диван. Стены были увешаны картинами с лошадьми и собаками. Все казалось очень старым и дорогим. Также в комнате имелись три больших окна, но шторы на них были опущены. И только одна дверь. Если бы не кровать, помещение сошло бы за кабинет. «Так, и каким же ветром меня занесло на съемочную площадку?»
Она приняла прежнюю позу и закрыла глаза, внутренне напрягаясь и собираясь с силами. «Фу, все мышцы похожи на желе! Что за наркотик они мне подсыпали? Кто бы «они» ни были». Она услышала, как человек прошелся по комнате, а затем раздался звук придвигаемого ближе к кровати кресла. Мужчина сел в него и зашелестел страницами книги.
– На чем мы в прошлый раз остановились?.. Глава 22. – Он прочистил горло. – «Мистер Рочестер отпустил меня всего на неделю. Однако прошел целый месяц, прежде чем мне удалось выехать из Гейтхэда. Я хотела его покинуть немедленно после похорон, но Джорджиана попросила меня остаться…»***** – он говорил немного в нос, и у него был явно выраженный акцент высшего света Англии. Джайлз рядом с ним выглядел бы изъясняющимся на сленге подростком.
Баффи вновь открыла глаза. «Ничего себе! Сначала наркотики, теперь сказки на ночь?» Она повернула голову и прочла золоченое тиснение на переплете.
– «Джейн Эйр»? – вырвалось у нее, Баффи во все глаза уставилась на мужчину. – Вы издеваетесь? Нельзя, что ли, было Стивена Кинга выбрать или еще кого посовременнее?
Она села и свесила ноги с кровати, намереваясь встать. И именно в этот момент поняла, что что-то очень и очень неправильно.
– Только посмотрите на мои ноги! Белые и тощие! И кому пришло в голову надеть на меня эту ужасную ночную рубашку? Она вся колется.
Баффи спрыгнула на пол. Колени подкосились, но она удержалась на ногах, схватившись за одну из подпорок балдахина. «Ого, похоже, мне не один год тут успокоительное кололи».
Худощавый человек поднялся из своего кресла, все еще сжимая в руках книгу. Сначала на его лице была написана радость, но она быстро сменилась смущением.
Баффи покрутила головой, оглядывая комнату.
– Кажется, ураган унес меня далеко от Канзаса, – произнесла она.
– Канзаса? – нахмуриваясь, переспросил мужчина и приблизился к ней. – Как ты себя чувствуешь, дитя мое? Тебе нельзя перенапрягаться. Ты еще недостаточно оправилась.
– Это очередное дурацкое испытание? – огрызнулась Баффи.
– Ты знаешь, кто я? – с беспокойством в голосе произнес он.
– Ходит как Наблюдатель, говорит как Наблюдатель, выглядит как Наблюдатель… эй, ты, должно быть, Наблюдатель! И знаешь что? Наблюдай. – Она развернулась на пятках и направилась к двери. – Значит, Треверс решил, что может похитить меня и немного поэкспериментировать над вернувшейся с того света? А меня он спросить забыл? Ему стоило десять раз подумать, потому что в этот раз целым и невредимым он от меня не уйдет!
– Маева, подожди, – он бросился за ней. Она открыла дверь и прошлепала босыми ногами в другой конец коридора, где на крючках висели несколько пальто классического стиля. Баффи уже собиралась схватить одно из них и выбежать на улицу, когда краем глаза заметила свое отражение в зеркале.
Стройная фигура, средний рост, бледная кожа, рыжие локоны, зеленые глаза и веснушки. «Это не я!» Она дотронулась пальцами до своего лица, отражение в точности повторило жест. «О, нет, только не снова!» Она застонала. Она прекрасно помнила свое пребывание в теле Фейт. Обернулась и исподлобья посмотрела на мужчину, спешащего к ней через коридор.
– Ладно, значит, ты перекинул меня в это тело. Прими к сведению: мне не впервой. Расколдовывай!
– Боже милосердный! – в неподдельном ужасе воскликнул тот, к кому она обращалась.
Примечания к главам--------------------------------------------------------
Примечания:
* гримуар (фр. grimoire) – колдовская книга, образовано от французского grammaire (грамматика), в свою очередь позаимствовавшего корень от греческого grammatikos
** Cruciamentum (лат.) – мучение; так называлось испытание, которое Совет обязал проходить каждую Истребительницу, когда той исполнялось 18 лет
***Мейв (в переводе я выбрала вариант "Маева") - английский вариант имени Медб; соответственно, героиня названа в честь одной из богинь ирландской мифологии
**** Хитрый Койот – персонаж мультфильма «Койот и Бегун»
*****перевод В.Станевич
Главы 4-7 ->>
@темы: бумагомарание, Buffyverse, ФанФикция, перевод
-
-
06.01.2007 в 13:16Интригующее начало, буду ждать продолжения
-
-
06.01.2007 в 22:09-
-
18.01.2007 в 09:12-
-
27.01.2007 в 21:08Мне эта история очень нравится, особенно события, развивающиеся в 19 веке, а вот финал, пусть и спаффский, все равно немного портит впечатление - просто я по-другому вижу их отношения. Ну, вот, отпугнула, наверное?
Не знаю, читала ты или нет, но из своих переводов самым лучшим я считаю Summers of Spike. Если интересно: http://www.diary.ru/~ArtanisG/?comm...;postid=9497480