"Я знаю, что ты солгала несколько недель назад о продлении контракта с моим отцом. Это выяснилось, когда я звонил ему на прошлой неделе. Я не злюсь. Если на то пошло, я благодарен. Ты увидела, что я расклеился, и осталась проверить, как я справляюсь. Но, узнав про ложь, я... я намеренно создавал впечатление уверенности в себе. Хотел убедить тебя, что все наладилось, чтобы... не удерживать якорем. Но нечто удивительное произошло. Проходили дни, и наконец неделя. Становилось все очевиднее, что остаешься ты не ради меня, а ради себя. <...> Я понимаю, тебе сложно признаться вслух, я и не прошу. Точнее прошу о другом: подумать над моим предложением. Останься навсегда. Не как компаньон по сохранению трезвости - как компаньон. Позволь мне продолжить твое обучение. Помогай в моих расследованиях. В обмен ты будешь получать жалование, как минимум, равное тому, что платил мой отец. <...> Живи все так же в особняке - или где больше нравится. И не считай себя больше связанной клятвой о конфиденциальности касаемо моей трезвости. Я отдаю себе отчет, что это серьезный шаг, поэтому, наверное, лучше посоветоваться с теми, чьему мнению доверяешь. Объясни им, кем ты была для меня... и кем, я полагаю, можешь стать. Партнером. О, и чтобы ты не приняла это за благотворительность или подачку от благодарного клиента, позволь уверить тебя, что это не так. Я... лучше рядом с тобой, Ватсон. Сообразительнее, сосредоточеннее. Трудно сказать почему, если честно. Но, возможно, со временем, я решу и эту загадку".

Это было очень красивое, очень честное признание. И не только признание в любви том, о чем Шерлок еще не догадался, но - что важнее - признание в равенстве, в нужности, в собственной ущербности без другого человека.

читать дальше